Мультсериалы: Не только для детей

Павел Шведов утверждает, что нет, это неправильный взгляд на мультипликацию. Анимация является бизнес-продуктом, и неважно, когда тот или иной проект был создан. Да, сейчас мы смотрим на «Белоснежку» как на фильм для детей 1937 года. А на самом деле это продукт, которому было необходимо окупиться. Успешность «Белоснежки» в прокате повлияла на то, что не только «Дисней» начал работать с семейной аудиторией, обращаться к сказочным темам и делать на их основе мультики. Сейчас мы можем воспринимать «Белоснежку» как фильм для детей, хотя на самом деле он выпускался для взрослых, которые могут привести с собой в кино ребенка. Иными словами, большинство старых мультфильмов никогда не сюсюкались с аудиторией — подразумевается, что зрители-взрослые тоже смотрят это кино. Ведь редко бывает такое, что мы доводим детей до кинозала, закидываем их туда и говорим: «Через полтора часа заберу вас». Мы сидим вместе с ними перед экраном и потребляем тот же самый контент. У мультиков есть особое свойство — с помощью визуальных средств, доступных только анимации, рассказывать истории про сказочные миры, передавать метафоры в фантастических образах, строить истории, зачастую связанные со сказкой. Но при этом сказка может быть не только для детей, но и для взрослых. Иными словами, большинство мультиков, те самые короткометражки 10-30-х годов, создавались для всех. Для удобства продолжим называть это детско-семейным контентом.

С этим согласна и Наталья Верещагина. По ее словам, короткометражные анимационные фильмы, объединенные в серии, предназначались для широкой семейной аудитории. Более ранняя анимация вообще не имела строгую направленность на какие-то возрастные группы, нарисованные от руки персонажи не выполняли воспитательных функций. Такие мультфильмы часто содержали юмор, нацеленный на взрослую аудиторию, могли демонстрировать сцены употребления алкоголя, наркотиков, иметь эротический подтекст. Принятый в 1930 году Кодекс Хейса (начал действовать чуть позже, в 1934 году), содержащий свод правил самоцензуры кинематографического и анимационного контента, изменил ситуацию, так как определил, что приемлемо или неуместно для показа аудиториям. Тогда у анимации появилась направленность именно на детей, которых было необходимо чему-то научить. Так за мультиками закрепилось понятие «образовательно-развлекательный» контент. В конце 60-х Кодекс Хейса был заменен на систему рейтингов фильмов, которая разделила контент по разным аудиториям. С этого момента мы можем говорить о появлении взрослой анимации или анимации для взрослых.

Впрочем, в разговоре со мной эксперты не уставали подмечать: в разных странах иное понимание взрослости в мультиках, поэтому существуют другие ограничения и, главное, другое восприятие. Допустим, в Японии еще в XX веке было создано много проектов с элементами, которые дети не поймут, или которые, по нашему мнению, им вовсе не стоит видеть. Однако в этой стане другое восприятие взрослости породило иной контент, допустимый для просмотра детьми, и иной подход к анимации.

«…»

Павел Шведов:

— И то, что в «ханжеском» российском сознании будет восприниматься как «ой-ой-ой, я взрослый, даже мне не надо смотреть», в Японии примут как «ну, подумаешь, ну, и окей». Там взрослые (в нашем понимании) элементы будут восприниматься не как нечто неортодоксальное, а как то, что можно показать всем, включая детей. Иными словами, к этому будут проще относиться.

«…»

Та же история с США, где с появлением систем рейтингов мультики стали детскими, но со временем подход к ним изменился — возникли проекты со взрослым подтекстом, а позже и те, что были предназначены для просмотра исключительно взрослыми. При этом американский подход к анимации в каком-то смысле можно считать глобальным (по крайней мере, распространившимся в Европе). Это обусловлено историческим контекстом.