Мумия блондинки

Он не хотел потерять свою новую пешку, с таким трудом водворенную на шахматную доску. Хотел, чтобы эта пешка выполнила то, что от нее ожидали.

— Внимание! — проникновенным торжественным голосом сказал репортер.— Это она!

Камера была установлена в Доме Синдиката. Сейчас он напоминал кафедральный собор, с его свечами, зеленью и цветами, светом, стеклом и особенно — детскими хорами в белых стихарях, которые окружали катафалк с дубовым гробом.

Один из прожекторов направил свой розовый луч на стекло, сквозь которое улыбалось фарфоровое лицо в короне светлых волос.

Толпы народа проходили мимо гроба, становясь на пороге на колени. Женщины рыдали и простирали руки к гробу, протягивали детей.

Мужчины передвигались по залу на коленях, как паломники в святых местах.

— Это огромное стечение народа, пришедшего приветствовать свою Мадонну, потерянную и обретенную, продолжается в течение трех дней,— слышался голос репортера.— Три дня и три ночи, когда дескамизадос снова, наконец, смогли увидеть Мерседес Руйц-Ибарра. Они пришли из всех провинций, даже самых дальних, большинство пешком, миллионы мужчин и женщин — почти все население страны, стремясь лишь к одной цели: снова обрести свою умершую королеву! Потрясающий спектакль! Который будет продолжаться еще долго, так как...

— Вы проделали отличную работу, господа! — сказал И. С.— В самом деле, прекрасная работа!

Бассович бросил быстрый взгляд на Гунтера, который не дрогнул, будучи полностью согласен с кардиналом-викарием. Мерседес Руйц-Ибарра была действительно там, потому что миллионы славных людей верили в это.

— Посмотрите-ка на драгоценности,— продолжал И. С.— Президент высоко оценил этот наш жест. И народ тоже.

В витрине, охраняемой двумя синдикатскими молодчиками, сверкали роскошные драгоценности «светловолосой Мадонны». Они ослепительно сияли в лучах прожекторов. Гунтер улыбнулся, подумав о том, какие лица сейчас у сидящих перед экраном некоторых главарей мафии в Нью-Йорке, Риме и других местах. Они тоже должны видеть эти пять миллионов долларов в камнях, сверкающих рядом с усопшей.

Хотелось бы знать, сидит ли в данный момент перед экраном телевизора Его Преосвященство кардинал-викарий Понти. Очень хотелось бы знать, о чем он подумал, если действительно смотрел на все это.

— Невероятно! — повторял И. С., который смотрел на толпу, пребывавшую в трансе, с немного ошеломленным и даже испуганным видом. Его пуританские взгляды были оскорблены таким проявлением фанатизма, латинского и католического.— Вы еще увидите: в один прекрасный день эта мумия начнет творить чудеса!

Патрик Квентин Девушка и смерть

Глава 1

Последнее из этих загадочных писем для Грейс Хау пришло в сумерки. Я видела, как мальчик-посыльный прошел через двор колледжа — «кампус», как мы его называли. Грейс как раз направлялась в спальню, чтобы переодеться для поездки в Нью-Йорк, где мы собирались праздновать день рождения Стива Картериса, которому исполнился двадцать один год.

Вечер был душный и совершенно безветренный, дни стояли теплые, как в июне, и в воздухе уже пахло сиренью, хотя было только самое начало мая. Вокруг в полутьме курили и смеялись расплывчатые тени. Спокойный вечер после спокойного дня — такой привычный для Вентвортского колледжа.

Посыльный и я одновременно подошли к Пигот-холлу.

—  Спецдоставка для мисс Грейс Хау,— сказал он, протягивая письмо.

—  Я отнесу ей,— предложила я и расписалась на квитанции: «Ли Ловеринг для Г. X.». Затем поспешила вверх по лестнице в мансарду, где мы с Грейс жили в одной комнате уже почти четыре года.

Теперь мне даже не верится, что я могла так спокойно взять это роковое послание, но за последние недели письма спецдоставки прилетали к моей соседке, как рой мух. Для многих они еще оставались объектом любопытства, но для меня уже давно утратили прелесть новизны. Меня даже стала раздражать на редкость затянувшаяся любовная лихорадка моей соседки.

Грейс смотрелась в зеркало, когда я вошла с письмом. Как ни странно, ее тоже пригласили на день рождения к Стиву Картерису, и она уже облачилась в свое розовое атласное платье, казавшееся слишком розовым и слишком нарядным для девушки с таким худым и бледным лицом.

— Кто-то, вероятно, безумно влюблен в тебя, Грейс,— заметила я.— Опять спецдоставка.

Ее светло-голубые глаза загорелись, она выхватила у меня конверт и, мельком взглянув на него, удалилась в ванную.