Мумия блондинки

Когда я вернулась в «Эмбер-клуб», оказалось, что компания совсем распалась. Элейн исчезла с Николасом Доддом, Норма изощрялась в танце с парнем слащавого вида с другого столика. Молодые люди уединились в мужской компании и, судя по всему, обменивались анекдотами, не предназначенными для слуха воспитанных девушек. Об этом свидетельствовали взрывы хохота.

Я имела все основания считать этот день из ряда вон выходящим. К счастью, к тому времени, когда должна была закончиться «Федра», вновь появилась Элейн. Она казалась не просто бледной, а зеленой и громко заявила о желании немедленно отправиться домой. Я поручила ей найти Норму, а сама побежала за Грейс в «Кембридж» и попала туда как раз в тот момент, когда из зала вышли преподаватели и студенты нашего факультета. Я облачилась в свою накидку, чтобы довести фарс до конца.

Они уже скрылись за дверями, когда я увидела Грейс, проталкивающуюся сквозь толпу. Она шла одна, беспокойно оглядываясь по сторонам, в моей меховой шубке, наброшенной на плечи. Я окликнула ее, и Грейс поспешила ко мне.

— Пошли, Грейс,— сказала я.— Элейн и Норма ждут у машины.

Она отрицательно покачала головой и затараторила:

— Я не поеду с ними, Ли. Дэвид отвезет меня домой. Но я прошу тебя об одолжении.

Она открыла сумочку и достала из нее три запечатанных конверта.

— Будь добра, отправь их в Вентворте — я хочу, чтобы их получили как можно скорее. А я могу задержаться.

Я успела взглянуть на верхний конверт, надписанный характерным почерком Грейс, со множеством завитков и наклоном влево. Он был адресован Джерри в больницу.

Затем Грейс внезапно вырвала у меня из руки конверты и снова сунула их в сумочку.

—  Хотя нет, лучше, если я...

Она не договорила, на лице ее промелькнула возбужденная улыбка.

— Ли, я сегодня счастлива, так безумно счастлива и хочу сказать тебе кое-что, чего не говорила раньше. Насчет тебя и Джерри.

Я смутилась. За все годы, что мы с Грейс знали друг друга, она ни разу не заговорила о моих чувствах к ее брату.

— Ты не должна переживать из-за того, что Норма выпросила у него значок его землячества или еще что-нибудь, Ли. Он сейчас, возможно, воображает, что сходит по ней с ума, но в действительности ему нравишься только ты. Он всегда тебя любил.— Она схватила меня за руку.— Я решила ему показать, насколько Норма испорчена. Она насмехается надо мной, но пожалеет об этом, как и некоторые другие в Вентворте.

В начале этой примечательной речи я чувствовала нечто вроде благодарности к Грейс, потом сообразила, что ее слова были, скорее, порождены неприязнью к Норме, нежели добрыми чувствами ко мне.

— Да, Ли,— истерично засмеялась Грейс,— все, кто заставил меня их ненавидеть, пожалеют об этом.— Она притянула меня к себе и в порыве симпатии поцеловала в щеку.— Ну, мне надо спешить — Дэвид дожидается. Наверное, ты уже будешь досматривать третий сон, когда я вернусь домой.

Она сбежала на улицу по широким ступенькам театрального подъезда. Я еще раз увидела фигуру рыжего моряка (он был без фуражки), нетерпеливо переступающего с ноги на ногу у края тротуара. Видела, как Грейс просунула ему руку под локоть. Она казалась очень маленькой и хрупкой рядом с этой высокой и солидной фигурой в форме.

Думаю, именно в это мгновение я впервые почувствовала какую-то потенциальную угрозу, таившуюся в ее изящной фигурке. Грейс, выглядевшая до этого вечера бледной и незначительной, каким-то образом мгновенно ворвалась в жизнь многих из нас. Я вспомнила встревоженное лицо Мерсии, когда она заявила, что должна поговорить с Грейс, и выражение откровенного ужаса в глазах Роберта Хаднатта, когда он смотрел на Грейс в фойе театра. Подумала я и о Стиве, о его угрюмой гримасе и плотно сжатых губах, когда он просил меня не говорить Грейс о его уходе из клуба.

Все непонятное, испортившее веселый вечер, казалось теперь связанным с Грейс.

Уходя с морским офицером, она обернулась, помахала мне рукой и крикнула:

—  Доброй ночи, Ли!

Теперь, когда я оглядываюсь назад, мне кажется, что в этих словах было что-то прощальное. Потому что после этого я уже не видела бедную Грейс Хау в живых. 

Глава 3

Кажется, было около половины второго ночи, когда мы поставили темно-серый «седан» Сейлоров в гараж колледжа и пошли назад к Пигот-холлу. Все мы чувствовали себя скверно после вечеринки, даже Норма выглядела вялой и унылой, так же как и белые орхидеи на ее плече. Я чувствовала себя опустошенной и была не в состоянии думать о событиях этого злополучного вечера.

И все же я не могла выбросить из головы слова Г рейс о том, что Джерри любит меня. Я была очень счастлива и быстро заснула. И если бы не моя спартанская привычка спать с открытым окном, проспала бы до самого утра и не видела тех троих, кто позднее втянул меня в события, очень важные для многих. Но мое окно было распахнуто, и капли холодного дождя, брызгавшие прямо в лицо, разбудили меня среди ночи.