Мумия для новобрачных

– Начинайте без меня, делайте все, что нужно. Я никаких претензий иметь не буду. Меня только архив интересует. Его без меня не трогайте. А в спальне, других местах снимайте отпечатки пальцев. Вам ведь они нужны? А раз Лилька перед уходом все протерла…

– Сейчас злодеи умные пошли, – вздохнул следователь. – Все в перчатках на дело идут. А вы пока едете, подумайте, что у вас могли искать.

– Клад, – сказал Костя. – Информация не могла не просочиться. Ну и кто-то решил проверить…

Следователь еще раз попросил приехать побыстрее и отключился.

– Давай кофе выпьем, – предложил Костя. – Подождут немного.

– Костя, а что он сказал про шестой этаж? – спросила я.

Костя на это даже не обратил внимания.

Полина Петровна сообщила нам, что уже позавтракала с Юлей и проводила ее в школу. И еще сказала, что, проснувшись у меня сегодня, в первое мгновение подумала, что находится в раю.

– Ты молодец, Наташа, – сказала она. – Растения дают тебе силу, энергию.

Я ответила, что все мои предки, которые что-то выращивали, жили долго, а большинство других погибали рано. Может, просто совпадение. Но я занялась растениями не с целью долго прожить (я в юности об этом даже не думала), а по велению души.

– Нет, Наташа, это не совпадение. Тебя твои растения защищают. И защищали твоих предков. Они же живые. Ты же, наверное, слышала, что цветы вянут и гибнут, если хозяйка болеет или уезжает. Некоторые гибнут после смерти хозяйки, не принимают других людей. Или не цветут, когда в доме поселилась болезнь.

Полина Петровна сказала, что у одной ее соседки год умирал муж, и в это время в доме не цвел ни один цветок, хотя муж цветами никогда не занимался. Но, видимо, атмосфера была удручающая – не до цветения. Примерно через три месяца после его смерти начали цвести. Потом зацвели так, как никогда раньше – и хозяйка как раз к этому времени отошла от горя.

Правда, я выращиваю алоэ и кактусы, и они ведут себя не совсем так, как «обычные» домашние цветы. Но я стараюсь, чтобы им было хорошо! А в ответ вижу, как быстро растут алоэ, как тянутся вверх, разрастаются вширь, превращаясь в деревья. А сколько сока в каждом «пальчике»! Они толстые, мясистые, мне просто радостно на них смотреть. Кактусы все время дают деток, и эти детки тоже быстро растут, достигая продажных размеров.

В общем, мы с Костей перекусили, выпили кофе и только после этого поехали. Выйдя из его внедорожника у нужного дома, я увидела не только уже привычные машины полиции, «скорую» и журналистов, но и двух мужчин в костюмах химзащиты и какой-то странный фургон, похожий на машины пожарных, только окрашенный не в красный, а в защитный цвет. Что тут еще произошло?! Я подняла голову вверх и увидела, что все выходящие на улицу окна Костиной квартиры раскрыты.

Полицейские были знакомые (хотя Костю они и до этого знали) и сразу же подошли к нам, пожали руку Косте, со мной вежливо поздоровались.

– Вас ждут, – сказали нам.

– А… – открыл рот Костя, глядя на двух мужчин в непривычных для улиц Питера костюмах.

– Вам там все объяснят. – Полицейские кивнули наверх. – У вас в квартире все в порядке. В смысле… Заходить можно. На шестом…

– Что здесь еще произошло?! – закричал Костя.

– На шестом этаже пустили газ.

– Газ в смысле…

– Не тот, который в плите. Всех, кто там находился, хотели усыпить – чтобы проникнуть в вашу квартиру. Пока это рабочая версия. Поднимайтесь. Заборы воздуха сделали, в общем… там сейчас безопасно.

Мы поднялись на лифте сразу на шестой этаж. Дверь в богадельню была раскрыта, мы услышали громкий женский плач и невнятные крики мужчины и женщины. Нам навстречу вышел еще один полицейский, похоже, по зову природы отлучившийся с поста у двери, так как наплыва любопытных ждать не приходилось, и даже никакие жильцы не могли проходить мимо. Кстати, а художника из мансарды кто-нибудь видел?

Откуда-то из глубины квартиры вышел знакомый следователь, кивнул мне, поздоровался за руку к Костей и предложил спускаться к нему.

Мы спустились, прошлись по квартире. Поскольку у Кости всегда бардак, я не могла сказать, что квартира «разгромлена». Просто стало побольше бардака, чем обычно. Костя сокрушался из-за своего архива, но на первый взгляд ничего не разорвали, не сожгли, даже не растоптали. Содержимое мешков, которые валялись рядом, просто высыпали на пол – вероятно, в поисках твердых металлических предметов (из золота и серебра), которые в мешках не обнаружились. Костина статуя на кухне валялась на боку. Похоже, ее просто задели. Костя с помощью следователя поднял своего каменного двойника и поставил на место. Спальня производила самое удручающее впечатление. Создавалось впечатление, что там поработал маньяк – или очень разозленный человек, что было более вероятно.

Мы расположились на кухне, и следователь спросил, как, по мнению Кости, в его квартиру можно проникнуть из квартиры на шестом этаже. Может, есть какой-то потайной ход? В доме одна лестница, черного хода в квартирах нет, только на первом этаже есть выход на улицу и выход во двор под лестницей, который именуют черным ходом.