Мумонкан. Застава без ворот. Сорок восемь классических коанов дзэн

— Как нам освободиться от Трех Миров?[69] — спросил монах.

— В это самое мгновение — где ты? — спросил Тэнрю.

СЛУЧАЙ

Какой бы вопрос о дзэн ему ни задавали, Гутэй просто показывал палец. Однажды у него был прислужник, которого посетитель спросил:

— Что главное в учении Мастера?

Мальчик показал ему палец. Увидев это, Гутэй отсек ему палец ножом. Когда мальчик, крича от боли, бросился вон из комнаты, Гутэй окликнул его. Когда мальчик повернул голову, Гутэй показал ему палец. Мальчик внезапно достиг просветления.

Перед смертью Гутэй сказал собравшимся монахам:

— Я получил свой дзэн одного пальца от Тэнрю. Я пользовался им всю жизнь, но он так и не исчерпался.

Промолвив эти слова, Гутэй упокоился навеки.

Известно несколько вариантов этой истории. В том, который выбран Мумоном, средняя часть сильно сокращена. В самом полном из них встреча Гутэя и мальчика описывается так:

Однажды Гутэй, спрятав нож в рукав, спросил мальчика:

— Я слышал, ты понимаешь смысл буддизма. Это правда?

— Да, это правда, — ответил мальчик.

— Что же такое Будда? — спросил Гутэй. Мальчик показал ему палец. Гутэй отсек его ножом.

Когда мальчик с криком бросился прочь, Гутэй позвал его. Мальчик повернул голову, и Гутэй спросил:

— Что же такое Будда?

Мальчик поднял руку [чтобы показать палец], но увидел, что пальца нет, и был внезапно просветлен.

Мальчик из этого случая — это молодой послушник, который поступил в монастырь, чтобы воспевать сутры, но не стал еще буддистским священником. Возраст послушника был обычно между 12 и 16 годами. Большинство комментаторов делают его простым подражателем мастера и уподобляют его монахам, которые претендуют на понимание дзэн, но на самом деле ничего не понимают. Такой подход портит историю, но не изменяет коан как таковой. Понятно, что мальчик уже обладал некоторым пониманием дзэн одного пальца своего мастера, потому что, когда его снова спросили, что такое Будда, он тут же попытался показать палец. Вы можете сказать: «Но это же была всего лишь сила привычки]», на что я отвечу: «Да, это же была сила привычки!»

Считается, что первобытные люди общались на языке знаков. Действие-ответ Гутэя относится к такому языку. Несомненно, что именно это в дзэн называется «возвращением к истоку». То, что мы делаем; то, как мы говорим; то, как мы едим; дрожание наших ресниц — все являет этот исток. Действия говорят громче, чем слова. Чжуан-цзы придал идее о бесконечном смысле мелочей космическое величие. Эмерсон говорит:

Нет ни малого, ни великого;
Есть лишь душа, что порождает все.

Как может палец, скорее всего, не самый чистый, углубить наше постижение? Как могут полевые лилии и птицы небесные проявить подлинную природу вещей?

У Чжуан-цзы есть очень сложный и неоднозначно трактуемый пассаж, в котором говорится о пальце.

Это может быть совпадением, но философия этого отрывка в какой-то мере объясняет поведение Гутэя.

Вместо того чтобы использовать палец для объяснения, почему палец [другого человека] не является пальцем, лучше использовать не-палец, чтобы объяснить, что не является пальцем. Объяснять, что такое лошадь, на примере лошади не так хорошо, как объяснять, что не есть лошадь, на примере не-лошади. Все Небо и Земля — это только палец. Все вещи этого мира — это только лошадь.