Муму с аквалангом

– Вульгарная кража… – разочарованно протянула журналистка. – А говорили о самоубийстве!

– К сожалению, я не могу комментировать происходящее, – ответила я, – мы лишь привезли перечень пропавшего. Извините, но Антону нужен отдых.

– А что у вас на ногах? – неожиданно спросила девица.

Я опустила взгляд. Черт! В суматохе совершенно забыла про махровые салфетки, наверченные на ступни. В Сантири жара, под ногами теплый камень, нет луж или слякоти…

– Полотенце завязали? – впала в удивление теледеятельница. – Или вы ранены? Вау! Была перестрелка? В Поспелова стреляли?

Я закрыла глаза. Боже, ну почему в журналистику идут неадекватные люди? Разве на раненых ногах можно передвигаться?

– Дайте интервью! – заныла девчонка. – Ну пожалуйста! У меня испытательный срок, и если я не принесу эксклюзивный материал, наш главный редактор…

– …хищный зверь, перед которым саблезубый тигр – месячный котенок, – не выдержала я. – Он не выплатит вам зарплату, не говоря уж о премии, и выставит нерадивую служащую вон.

– Откуда вы знаете? – поразилась дурочка.

Я тяжело вздохнула. Еще бы она добавила, что ей кредит надо выплачивать. Я это часто слышала от московских журналистов

Лишь откровенная сволочь откажет в интервью несчастному писаке, над которым занесен топор увольнения!

– Ладно, – кивнула я, – будет эксклюзив. Но из мира фэшн-бизнеса.

– Супер! – обрадовалась дурочка. – Вадя, мотор! Говорите…

Я выставила ногу вперед.

– Что нового можно придумать в обувной промышленности? Ну, изменить форму и высоту каблука, поиграть с «носом», с цветом. Но все равно это не прорыв. А вот модельер… э… Тараканелли придумал революционный подход. Портяночные лапти!

– Чего? – с придыханием спросила журналистка.

– Берете ткань, пеленаете ножки, скрепляете ее у щиколотки или выше и шагаете, куда надо! Тараканелли разработал огромную коллекцию, я первая, кто опробовал новинку.

– Супер! – выдохнула журналистка. – Удобно?

– Фантастика, – заверила я, косясь на Поспелова.

– Название дурацкое, – заметила корреспондентка. – Хм, портяночные лапти… Не гламурно.

– Ноу-хау называют «Виолками», – нашлась я, – в честь писательницы Арины Виоловой. Она – муза Тараканелли.

– Ой, спасибо огромное! – стала благодарить меня глупышка. – Главный будет в восторге, мы особое внимание уделяем моде.

– Пожалуйста, – величественно кивнула я и, схватив Антона под руку, поволокла его к «Мерседесу».

– Отчего машина кажется мне знакомой? – удивился бизнесмен, очутившись в салоне. – Господи, а тут кто?

– Котопес Лео, – ответила я. – Не кусается, не лает, очень милый. А «мерс» ваш, был куплен вами для Эммы-Сони. Я все объясню, но сначала ответьте на мои вопросы. Вы знаете Ивана Субботина?

Антон вытянул губы трубочкой:

– Субботин… Субботин… Это важно?

– Очень.

– Ну… вроде слышал о таком… или фамилия распространенная… Надо у помощника спросить. Я прилетел один, почти инкогнито, не хотел, чтобы мои личные дела стали известны большому кругу людей. Со мной только Алена, секретарь, но она в курсе и…

– Понятно, – остановила я Поспелова. – Иван Субботин – человек, который спас Софью из машины.

– А-а-а… И что?

– Вы с ним встречались?

– Нет.

– Никогда?

– Ни разу в жизни.

– Не поблагодарили того, кто вытащил ее из огня? – поразилась я. – Вы же сначала считали, что спаслась Эмма.

– Ну… я был занят, выхаживал жену. Да и денег тогда не имел, – пояснил Антон.

– Ладно. Теперь Юрий и Рада Хорьковы.

– А с ними что?

– Рада хотела купить у Эммы дачу.

Антон почесал затылок.

– Жена держала сделку в тайне. Я ничего не слышал об этих людях. Эмма готовила мне сюрприз.

В сумочке ожил телефон.

– Простите, – сказала я и схватила трубку.

– Роман беспокоит, – быстро проговорил полицейский.

– Слушаю.

– Разбудили Ария. Нотариус клянется, что не звонил Антону. Более того, у него на руках три завещания. По первому, подписанному довольно давно, госпожа Поспелова оставляет все свое имущество мужу. Потом она составила еще одну бумагу. Вилла во Флоридосе и московская недвижимость отходили некоей Руфине Богородцевой, а все, что связано с бизнесом, оставалось у Антона. То есть она разделила имущество: то, что считала своим, отдала Руфине, а на деньги Поспелова не покушалась. И буквально на днях она подписала новый документ – абсолютно все отходит Ксении Рябинкиной. Свидетель составления завещания – Виола Тараканова. Рябинкина теперь невероятно богата, получается, что счета на Кайманах тоже ее. И в последней версии завещания есть такая странная фраза: «Ксения Рябинкина наследует и все завещанные мне средства, а также движимую и недвижимую собственность, которую кто-либо передал женщине, именующей себя Эммой Поспеловой, кем бы она ни была в действительности».

– Кто это такие? – удивилась я. – Хотя… Рябинкина вроде ее старая подруга. А Богородцева откуда взялась?

– Понятия не имею, – ответил Роман. – Она живет в Греции, у Ария был ее адрес. Сейчас, я его где-то записал… Хотя Богородцева уже ни при чем, Эмма отменила прежнее завещание. Отныне основная наследница всего Ксения.