Мундиаль

Ого, а я и не знал, что в этой гостинице «тарелка» русские каналы ловит. Скорее всего, та же ситуация, что и на молодёжке в Португалии. Только там запретили смотреть новости, а тут просто-напросто отключили каналы в наших номерах. А это, я так понимаю, журналисты в Солотчу наведались. Сколько времени сейчас в Москве, около шести утра? И уже сюжет в новостях пустили? Да и кто там так рано сидит и телевизор смотрит?

— А что? Здесь неплохо. Вон, на поезде проехался три часа и уже в Москве, — продолжал мужчина в телевизоре. — А природа-то какая! Айтишники здесь очень хорошо зарабатывают. Жил бы тут, как блин в масле катался бы. Женился бы, за родителями бы присматривал, детишек бы завёл. Но мать то его рассказывала, что он там на местной женился. Поэтому она этот дом и продала, а сама полетела к нему. Я её и на поезд отвёз, и с сумками помог. Поэтому и дом этот… Ну, вот сами смотрите, забор из кирпича, крыша из черепицы, ворота электрические. Но молодцы, что колодец с погребом оставили. Только они этот колодец обновили — на кольца.

— Погреб? А подвала разве в доме нет? — это, видно, журналист задаёт вопрос.

— Да этот погреб тут ещё до войны был, на века сделан. Там и мешки с картошкой можно поставить, и банки, и две бочки там стоят. А подвал ваш куда? Сколько вон, слышишь, что эти подвалы подтапливает. Нет, погреб лучше. Да они тут и баню к дому пристроили, сауна называется, ну это по новому. Но она от дров топится, а не от электричества. Вагонкой вон всё обшили там.

— В сауне уже, наверное, парились?

— Да нет. Сын вернётся из Германии, вот тогда с друзьями и попарится. Времени на эту баню нет, — смеётся мужчина. — Внука вон на экзамены вожу. А тут вон, то траву подстричь, то коз подоить, то полить всё. Зелень эта чёртова после дождя попёрла, полоть нужно. У винограда нужно листья оборвать, чтобы быстрее зрел. Вот вы пойдёте, а я лестницу возьму, да буду обрывать. Там вон за сараем осы гнездо стали вить, тоже надо попрыскать. Помидоры нужно подвязать, в теплицах полить. Уголь у хозяйки вон там лежит, намок весь. Нужно на тележке в дровню перевозить, там сухо. Тут без работы сидеть не будешь.

— А сколько молока ваши козочки дают?

— Трёхлитровую банку к вечеру стабильно. А вчера вон аж на пять литров расщедрились. Хозяйка бывшая говорила, что их уже пора и с козлом сводить, тогда же, сами понимаете, и молока будет больше. Но мы то молоко не пьём, квасим. Зоя уже и сыра из творога сварила, и масла немного сбила. Васька вон как сыр уминал. Магазинский-то он не ест, а свой за добрую душу. Я думал козлом смердеть будет, а нет. Даже какавы наварили.

— Геннадьевич, успокойся, — раздался усталый голос Александра Генриховича. — Неужели ты серьёзно думал, что, после того как с Лужковым и Фрадковым за сборную поболеешь, тебя оставят в покое? Радуйся, что это «Первый канал» своих прислал, а не левые репортёры приехали.

— Генрихович, да мои-то тут причём? Коз этих приплели, какаву. Ненавижу этих кровопийц, им бы только новости подавай!

— Козье молоко действительно воняет. Я его лично пить не могу, хотя оно очень полезное, всё правильно ваш отец сказал.

Ого, да тут и врач наш сидит!

— Да и этот дом… Я же Сане сказал, не будет победы, я этот коттедж ему обратно передарю. А отец уже и сарай вон покрасил, и одежду бывшей хозяйки на паперть вывезли, и машины на ход поставили. Журналисты эти…

— Геннадьевич, ну ты прямо, как маленький. После этих репортажей, это уже точно твой дом. Люди не поймут, если обратно отдашь.

— Самое смешное то, что мне этим летом обещали участок под застройку в городе. Как благодарность за футбол. Мы же как думали? Нашу, да родительскую квартиры продадим и построимся. А Саня возьми, да купи. Теперь вот начальнику училища приходится приказ на повышение готовить. Так бы участок дали и всё, а теперь голову ломают, как меня отблагодарить. Как бы в Москву не перевели. А я так не хочу никуда ехать! А уж о жене с сыном и петухи не пели. — обречённо ответил Александров.

— Да уж, Геннадьевич… В Москве ты будешь одним из многих, а вот в Рязани — единственным и неповторимым.

От таких откровений я даже на кресло присел. Правильно говорят, что благими намерениями вымощена дорога в ад. Я то думал, что человеку помог, а оказывается, наоборот, проблем добавил.

— Ты, главное, Сане это не говори. Продолжай и дальше его пугать эмиграцией твоих коз в Испанию. Держи его в лёгком тонусе. Ему это полезно. Я и его маме с тёщей каждый день названиваю, отчитываюсь. Чтобы тоже на победу его настраивали. С его невестой беседы регулярно провожу.

Обалдеть! Ну, Генрихович даёт! А Лена мне ни разу об этом не рассказывала. Конспираторша!

— А как там повара эти? — уже спокойным тоном спросил полковник.

— Притихли. Им же ясно сказали, ещё одна агитация за свой ресторан и сразу же первым рейсом в Москву.

— Если бы мне кто сказал, что с нашей сборной будет сложнее, чем с солдатами в казарме, никогда бы не поверил.