Муниципальная ведьма - 1 (СИ)

Видя, как она встречает относительно трезвого мужа, я отлично понимала, почему он постоянно пьёт до бесчувствия. Впрочем, губернатор просил не лезть в его семейные дела, да и меня саму от них уже тошнило.

- А о чём ты хочешь со мной поговорить? - язвительно поинтересовалась старуха. - Какие у нас с тобой могут быть общие темы для разговора?

- Она думает, что это ты определила Мэрского на нары, - сообщил губернатор.

- Ну, и дура! Даже если так, что это тебе даёт, соплячка? Неужели ты думаешь, что прокурорские посмеют хоть пальцем тронуть жену губернатора?

- Мэрского - посмели, - возразила я. - Но поговорить я с вами хочу не об этом.

- А я с тобой вообще не хочу говорить. Ни о чём!

- Даже о вашем внуке?

В комнате наступила зловещая тишина. На самом деле продолжал работать телевизор, и довольно громко, но его никто не слышал. Мы трое молча обменивались злобными взглядами, и я надеялась, что мой по злобности никому из них не уступает.

- Ладно, - вдруг произнесла старуха нормальным голосом. - Пошли на двор.

- Зачем?

- Топором тебя во дворе зарублю! Вот же, действительно, дура! Говорить там будем! Неужели не понятно? А ты не вздумай подслушивать, а то я не знаю, что с тобой сделаю!

Старуха накинула на себя шубу, не вдевая руки в рукава, и мы вышли во двор, или на двор, как она выразилась. Она уселась на крыльцо, и мне пришлось пристроиться рядом. Тут же возле меня как бы ниоткуда материализовался Барс и ткнулся мокрым носом мне в ладонь. Я начала почёсывать ему за ушами, и пёс довольно заурчал.

- Хватит приставать к собаке! - со злостью потребовала старуха. - Чего ты от меня хочешь? При чём тут мой Юрочка?

- Мне кажется, вы его любите.

- И тебя это удивляет? - она достала портсигар, по виду очень похожий на золотой, зажгла себе сигарету и протянула его мне. - Курить будешь?

- Нет, спасибо. Не выношу табачного дыма.

- А это не табак, - она противно захихикала. - Это другая трава. Точнее, травка. У меня внутри всё болит. Рак, знаешь ли, жестокая штука. А травка немного снимает боль. Ненадолго, к сожалению. Самое обидное, болеть-то там нечему. Всё вырезали. Это называется фантомной болью. Слышала о таком?

- Да. Это когда болит ампутированная нога.

- Вот и у меня так же. К лучшим психиатрам ходила, они мне и таблетки прописывали, и гипноз, и ещё кое-что, чего тебе лучше не знать. И всё без току. Как болело, так и болит. Ночью не получается спать без лошадиных доз снотворного, а днём - бодрствовать без травки. Так не будешь косячок? Не передумала?

- Нет. А удивляет меня не то, что вы любите внука, а то, что вы здесь, а он в Англии.

- Всё потому, что Мэрский - сволочь. Я его просила не отправлять Юрочку за границу, но ему плевать на мои просьбы.

В свете освещающей крыльцо лампочки мне показалось, что в её глазах заблестели слёзы. Но, может быть, только показалось. Я смотрела старуху, и не могла понять, почему в первый раз я так её испугалась. Да, выражение её лица было неприятным, но теперь я знала, что это не злоба, а отражение терзающей несчастную женщину боли. И физической, и моральной.

- Извините, я не знаю, как вас зовут, - сообщила я, ругая себя, что не спросила заранее у губернатора.

- Тебе и не надо знать.

- Но как мне к вам обращаться?

- Никак не обращайся. Это ты хотела со мной говорить, а не наоборот.

- Ладно, пусть так. Я вот чего понять не могу. Ваш муж тоже любит внука?

- Он ещё та скотина, но Юрочку любит, этого не отнять.

- Он наверняка мог помешать Мэрскому отправить сына в Англию. Мэрский от него во многом зависит. Но губернатор этого не сделал. Значит, у него была на то причина. Мне нужно её знать.

- Зачем? Ты пытаешься помочь Мэрскому. Разве ты не знаешь, что он очень плохой человек?

- Вы его назвали сволочью. Мне очень интересно узнать, за что. Но давайте всё по порядку. Сейчас, пожалуйста, расскажите, почему ваш муж не препятствовал отъезду своего и вашего внука за границу.

- А почему ты его об этом не спросила?

- Он отказался отвечать на вопросы, связанные с его семьёй.

- А я, значит, по-твоему, отвечу?

- Не спросишь - не узнаешь.

- Ладно, скажу тебе, - вздохнула она. - Хоть это и выставляет меня не с лучшей стороны. Пару лет назад Юра гостил у нас на Новый год. Он у нас все каникулы проводил. Здесь, всё-таки, воздух почище, чем в городе. И стащил пацан у меня сигаретку, сама понимаешь, какую. Ему ничего не говорили, но молодёжь сейчас продвинутая, и он прекрасно знал, что бабушка курит не табак. Ну, а дальше всё понятно.

- Мне непонятно.

- Подробностей хочешь? Косячок он выкурил, его развезло, и парень начал буянить. В результате я страшно поссорилась с мужем, а Юра тем временем позвонил отцу и наговорил ему всякой ерунды. Мэрский примчался к нам, забрал сына, и осенью мой внучок уже был в Англии.

- Это тогда вы обзавелись синяком под глазом?

- Ты уже и это вынюхала? Хорошо работаешь! Тогда, когда же ещё?

- А потом подослали мужу киллеров?

- Да что за глупости? - старуха почему-то разволновалась. - Василий это был, шофёр наш, и братец его! Какие из них киллеры?