Муос. Падение

В один из визитов следователь вручил Вере два коротких меча. Он показал ей лишь общие правила использования парного оружия. Вера не нуждалась в дополнительном обучении и спаррингах – ее новые способности умножили прежний опыт владения оружием. Она с удовольствием вращала двумя мечами, наслаждаясь ощущением, что в ней сидят сразу два воина, каждый из которых намного сильнее прежней Веры.

Обучение длилось долгие месяцы. Теперь Вера понимала, что значили слова следователя: «Ты станешь другим человеком». Она чувствовала, каким ясным, быстрым и мощным становился ее ум, очищенный от ненужных мыслей и забот. Со временем в ней росли сила и интеллект, а вместе с ними и уверенность в себе. Это не было каким-то самодовольством, просто она наполнялась холодным осознанием готовности заниматься тем, чему ее учат.

А потом следователь принес ей «Конституцию Республики» и «Уголовный закон Республики», сшитые в одну книгу. Он не скрывал своего трепетного отношения к этой толстой брошюре – по-видимому, к единственной святыне в жизни этого человека.

– Ты должна не просто знать их наизусть, все до единой буквы и запятой. Ты должна пропитаться духом Закона, потому что в нем то, на чем стоит Муос. Без Закона – хаос. Закон и сила – основа всего, твердый фундамент, на котором зиждется настоящее и будущее.

В словах следователя не было пафоса, он просто говорил то, в чем был уверен. «Сила и Закон» – слова, услышанные ею в глубоком детстве, поразившие своей простотой и вместе с тем мистической мощью, теперь становились для Веры девизом жизни. Она бережно взяла книгу в руки и с нетерпением начала читать.

«Мы, народы Муоса, помня о поколениях, ушедших в Вечность, и думая о поколениях, грядущих в Будущем, в единстве цели, воли и разума, принимаем Конституцию Республики…» – это были первые прочтенные Верой слова в книге. Но только в преамбуле, настраивающей на священный смысл написанного, была допущена толика лирики. То, что она читала дальше, поражало ее своей продуманностью и лапидарной ясностью. Здесь не было ни одного лишнего слова и вместе с тем каждое слово имело определенный неотъемлемый смысл. Ничего подобного ей ранее читать не приходилось – разработанное не юристами, а высшими офицерами Положение о спецназе и рядом не стояло с этим математически точным документом. Конституция устанавливала структуру власти в Республике, порядок избрания и назначения чиновников, от Главного администратора, Инспектората и Парламента до военных командиров и администраторов поселений, четко оговаривала их полномочия. В Конституции были прописаны права граждан и внешних жителей, отношения между поселениями Республики и чужими территориями. Более детальный Уголовный закон Республики был концентратом запретов с указанием санкций за их нарушения. В нем же прописывался порядок действий следователей, местных администраторов и военных при наведении порядка в государстве.

Всего несколько дней ушло на заучивание Конституции и Закона – с нынешними Вериными способностями это уже не было проблемой. Эти новые знания не имели ничего общего с тем, что она учила в Университете. О существовании Конституции и Закона Вера слышала и раньше, но никогда раньше не читала их и даже не видела в печатном виде – знать их должны были только Инспекторат, члены Парламента, администраторы и следователи. Теперь же она понимала, что вся цивилизованная часть Муоса держится на том, что записано в этой толстой брошюре. Неведомо для большинства обитателей подземелий все во владениях Республики, да отчасти и вне ее, существовало и двигалось по тому, что записано в этих кривых строках на серых страницах. Законы устанавливали порядок, идеальный порядок для всех людей, выживающих в подземельях. И если у этого мирка были шансы выжить, то без законов они уменьшались в разы. А следователи, стоящие на страже законов, являлись полумистическими хранителями этого порядка.

Эти новые знания подняли Веру на позицию, с которой ее прежнее увлечение абстрактными науками и поиск эфемерной истины показались совершенно нелепыми. Конституция и Закон не копали вглубь вещей, но вместе с тем они были насквозь пропитаны очевидным практическим смыслом и справедливостью. А значит, именно они реальны и истинны. Вот он, ответ на все терзавшие Веру вопросы и сомнения! Ответ, который прост и лежит на поверхности. И вот чем она готова заниматься до конца своей жизни и за что готова отдать жизнь.

Теперь она по-другому смотрела и на гуманистическую слабость Зозона во вражеском поселении, за которую он был когда-то разжалован, и на свое малодушие в Ботаниках. Закон не знает и не должен знать уважительных причин и исключительных случаев. Такие послабления – это трещины в граните выверенной до мелочей целесообразности. И случай в Ботаниках – заражение невинного человека – это ее вина, это преступление. Нет, она не пойдет «сдаваться», каясь в том, что произошло. Но если завтра кто бы то ни было совершит подобное, она не задумываясь покарает преступника по всей строгости Закона.

6