Мур-мур, мяу! (СИ)

— Хорошо, доча, — машина нырнула под арку длинного дома и заскользила между товарками, припаркованными с обеих сторон дворового проезда, — сегодня уже поздно, а завтра мы с тобой сходим в магазин и выберем шлейку с поводком. Девчачьих расцветок быть не должно, предупреждаю сразу. Фима у нас мальчик, розовое с блёстками ему не пойдёт. В остальном я твою фантазию не ограничиваю.

— Спасибо, папа! — подпрыгнула на сиденье Лика.

— Пожалуйста, дочка! — сделав вид, что подпрыгивает, отзеркалил девочку отец. — И ещё, не знаю, говорила ли с тобой мама, но я строго-настрого запрещаю тебе впускать в подъезд незнакомцев и чужих, дядю Валеру в том числе.

— Я тебя поняла папа, — Лика отстегнула ремень безопасности и выбралась из детского кресла, — мне мама сказала, когда ты обувался.

— Наша мама большая умничка, — поставил на «ручник» и заглушил двигатель машины Николай.

— Только вы больше не ругайтесь, — немного поднатужившись, Лика подхватила переноску с греющим уши котёнком.

— С чего ты решила, что мы ругались?

— В холодильнике три пакета молока, а вы меня ещё за молоком отправили, конспираторы.

— Мы постараемся, Ликуня, — тяжело вздохнул Николай, присев на корточки перед дочерью, — но давать слово или клятву, что такого больше не случится, не стану. Не всё зависит от твоего папы, Кнопка.

— Вы хотя бы постарайтесь, ладно?

— И в кого ты у меня такая умная?

— В тебя, в кого же ещё? Я же папина дочка!

— Оно и видно, — усмехнулся родитель «папиной дочки». — Идём домой, егоза. Вон, мама уже в окно выглядывает. Все глаза, наверное, проглядела.

— Только ты моих женихов с ружьём не гоняй, хорошо? Ну, когда я вырасту, — резко перескочила с темы на тему девочка.

— Ого! А что, уже есть кандидаты? — стараясь не рассмеяться в голос, Николай с трудом сдерживал улыбку.

— Мне давно нравится один мальчик с параллельного класса, но он такой дурак!

— Да-а, скажи и за что вы нас, дураков, любите?

— Дуры, наверное, — философски пожала плечами Лика под заливистый смех отца.

Сидя в переноске, Ефим размышлял, к добру или к худу приведёт инициатива девочки. С другой стороны, ему до смерти осточертело сидеть в четырёх стенах. Как в тюрьме, ей богу, только верхонки шить не заставляют и режим щадящий.

Мама ожидаемо встала в позу, воспротивившись прогулкам на фоне угрозы вездесущих блох и глистов, которыми кот непременно обзаведётся стоит ему пересечь порог, но вынуждена была отступить под превосходящими силами противной стороны, апеллирующей к воспитательным эффектам и прививанием ответственности подрастающему поколению. Супруг, вставший на сторону дочери, с ехидной улыбкой аргументировал, что блохи уконтропупливаются специальным ошейником, а нашествие гельминтов на звериный кишечник легко купируется таблетками или каплями на холку. И, вообще, чаще мойте руки и будет вам «щастье». Доводы с грязью играючи разбила Лика, дав клятву мыть и не отпускать, пока самая последняя шерстинка не захрустит от кристальной чистоты. Получив отпор по всем фронтам, мама отступила, но не сдалась, пригрозив следить обоими глазами. За всеми! Не да бог хоть одна блоха запрыгает по паркету, а тем паче укусит её, она этот ошейник на папу напялит и затянет на последнюю дырочку! Коля, молись, чтобы Фима глистов не подхватил, вместе с ним таблетки жрать будешь.

— Я всё сказала! — прежде чем гордо развернуться и удалиться в зал, Валентина рубанула рукой воздух, просверлив взглядом непокорных мужа и дочь.

Сакральная фраза послужила жирной завершающей точкой в семейной полемике, которую Ефим пережидал на диване, охраняя пульт телевизора от чужих посягательств, вот только против мамы с её вечерним сериалом спортивный телеканал не плясал ни в каком разряде, мгновенно падая в тяжёлом нокауте. Одного испепеляющего взгляда сверху, подкреплённого упёртыми в бока руками, хватило для беспрекословной передачи «ленивчика» грозной хозяйке.

— Мяв, — спрыгивая с дивана, Ефим понуро высказался о несправедливости жизни, мыльные оперы он не любил больше, чем больницы и поликлиники.

— Иди-иди отсюда, поговори мне ещё! — подпихнула его ножкой Валентина.

Жизнь — боль, права голоса котёнку никто не давал. Расстроенно опустив хвост, Ефим поплёлся в детскую. Там хоть его любят, сейчас он и на кукольную кроватку был согласен, лишь бы быть согретым теплом и любовью.

— Фима, мальчик, иди сюда! — чем-то довольная Лика, подхватила на руки и посадила на ученический стол увесистого котёнка, передавившего весы за пять килограммов. — Смотри, Фима, папа мне сайт зоомагазина открыл на ноутбуке, ты какую шлейку и поводок хочешь? Фима, не сиди студнем, давай я тебе полистаю на экране, а ты ткни лапкой.