Муравейник

Немногим позже из главных, южных ворот Акмола выступил отряд лучших людей Велимана – всего восемьдесят ополченцев. Мало кто из них, правда, успел понюхать крови, побывать в настоящем бою, но с оружием они обращались лучше многих, да и хитрые ухватки пустынных охотников одноглазый мастер вбил в них крепко.

Едва успевшие перекусить (смертоносцы, не церемонясь, подгоняли задержавшихся ментальными уколами), люди ворчали:

– Ну, что за спешка! Даже пожрать как следует не смогли.

Витаз, бывший колесничий, имел в жизни не очень много радостей – хорошая снедь да податливая женщина. Свалившийся с самого утра, как дождь на голову, приказ Фефна лишил его сегодня и того, и другого. Здоровяк-копейщик был далек от мысли ругать Младшего Повелителя, но не мог просто так смолчать.

– Я сегодня к Мартыле-вдове обещался зайти, и вот на тебе…

Отозвался Кештал – ушлый, пронырливый парень, которого Велиман чуть не самолично выдернул из большого ткацкого барака:

– Не боись, Витаз. По слухам, в Мерас идем, рыжие недоноски окрест зашевелились. Немножко повоюем, зато местные будут нас жаркими объятьями встречать. Женщин-то в Мерасе немало, говорят, и все такие горячие, только держись. Землекопы-то ихние так со своей копалкой устают за день, ни на что другое сил не остается. Найдешь себе какую-нибудь. А то и двух, – под общий смех закончил Кештал.

Никто не удивился осведомленности бывшего закройщика. Сестра Кештала, Валта, состояла при самом Младшем Повелителе служительницей. Уж она-то всегда была в курсе всех новостей.

Витаз задумчиво почесал в патлатой голове:

– А чего, может, и не все так плохо, а? – Витаз заметно повеселел, на губах его заиграла довольная ухмылка. – Идти-то далеко?

– Что, уже не терпится? – ухмыльнулся ткач.

– Расслабься, топать долго. Хорошо, если к вечеру дойдем.

– Побыстрее бы…

– Силы береги, а то на мерасских женушек не хватит!

Ополченцы разулыбались, некоторые так просто согнулись от хохота. Витаз обиженно пробормотал:

– Чего смешного-то?

– В Мерасе даже золотари кроличье мясо едят, – вдруг мечтательно проговорил кто-то.

– Да ну! Врешь, небось?

– Как же, вру! Они там кроликов разводят, ясно? Как у нас мокриц. Ну, и мяса кроличьего навалом, понятное дело. Мне парень один, из скороходов, рассказывал. Когда, говорит, в Мерас посылают, на две луны вперед потом отъедаюсь.

– Бабы есть, жратва тоже не самая плохая ожидается – может, прибавить шагу?

Теперь в открытую заржали уже все. Сопровождавшие отряд два сторожевых паука недовольно покачивались на лапах – с чего это вдруг так радуется их двуногое стадо?

Один только Ювар, немолодой уже, но все еще крепкий, как палуба корабля, на котором он полжизни ходил в море, угрюмо потирал перебитую когда-то упавшей мачтой руку. Кость срослась плохо, и в плавание Ювара больше не брали – однако силой его природа не обделила, а море научило неплохо орудовать острогой, так что Велиман принял его в отряд без обычного ворчания. Так и сказал: один такой десятерых других стоит. Пусть у тех выпирает, где надо и где не надо, а у этого одни жилы, да кости, зато ему не нужно самых простых вещей объяснять. Где у копья наконечник, например.

– Эй, Ювар, чего такой хмурый? Найдется и для тебя ладная девка! Развлечемся. Или жены боишься? – Язык у Кештала был без костей, болтать он мог не умолкая.

Женщина у Ювара действительно была, каких поискать, – мастер ткачей Холгома, сильная и властная. Уж Кештал-то знал ее получше других, не раз еще подростком получал свою порцию затрещин за неправильно выкроенные заготовки. Правда, такой Холгома бывала только в ткацком бараке, дома же она вела себя тихо – но властный характер все равно оставался при ней.

– Как бы всех нас там чем-нибудь другим не развлекли, – мрачно пробасил мореход. – В Валег так же уходили со смешками – четыре десятка и не один не вернулся. Многих я знал, ты, Кештал, тоже, да что там, мы все их знали. Где они теперь? Из Юта хоть гонец выжил, как его там, не помню… А! Имар… А из Валега – никого.

Ополченцы примолкли.

– Посмотрите друг на друга! Повелитель отправил в Мерас только тех, кто велиманову науку лучше других одолел. Витаз с копьем наловчился, Кештал – с острогой, тебя, Ванадур, или вон Шалеха, мастер в последнее время тоже без похвалы не оставлял.

– Ну и что? – не выдержал Кештал. – Что с того? Понятное дело: шестилапых бить лучших отправили – значит, нас.

– Всех лучших. В Акмоле только землекопы да молодежь осталась. Неладно в Мерасе, вот что я скажу, неладно. Рыжие, видать, несметную силищу собрали. Так что не о жратве и бабах надо думать, а о том, доведется ли домой вернуться.

– Да ладно тебе, Ювар. Накличешь еще. Может, ничего и не будет. Мерас, говорят, старый город, еще от Прежних остался, для рыжих тварей крепким орешком будет.

– Ну-ну, твоими бы устами да ортиса пару глотков…

* * *