Муравейник

Даже в Акмоле про смесь Редара знали не больше десятка человек, да и то – со слов злополучных Салеха и Ларита, которые и сами-то ее действие представляли только понаслышке; после того, как они увидели его воочию, то уже ничего никому не могли рассказать. Откуда ж в Мерасе уже все известно? Может, верно говорят люди, что слухи – самая быстрая в мире вещь, обгонит и патрульный шар, и бегунка, и летящую пчелу. Или просто некая служительница своему милому в постели проговорилась?

Но самую нелепую версию одноглазый мастер войны услышал еще утром, до прихода армии Серых скал. Закатывая на галерею очередной булыжник – будущий подарок шестилапым, – разговаривали двое мерасских подростков:

– Слышал, чего Сагира говорила?

– Нет, а че?

— Муравьям, говорит, город ни в жизнь не взять!

– Почему это она так уверена?

– А потому как сам Младший Повелитель прошлым восходом снова прилетел, видал? И теперь уже остался тут, в Акмол не полетел обратно.

– Ну и что? Младший Повелитель, конечно, велик и грозен, но не настолько же он могуч, чтоб всех шестилапых переубивать в одиночку!

– Ага, много ты знаешь, чего он может, а чего не может! Ему на муравья достаточно посмотреть – и рыжий сразу замертво падает.

– И сколько же раз он будет смотреть? Рыжих-то, говорят, очень много?

– А-а, тут хитрая штука, я сам не сразу понял. Стоит мурашам к стене подойти, как он превратит одну половину в людей, и они набросятся на вторую! Ясно? А тем, другим, он внушит, что именно люди их и атакуют, и они начнут отбиваться. Перебьют в итоге друг друга, а мы только смотреть будем!

– Ну-у, не знаю… Не верится мне что-то, Сагира твоя заливает, по-моему.

– Кто, Сагира заливает? Эй, ты, поосторожней с языком, Сагира – самый честный человек на свете…

– Пока сам не увижу – не поверю… Велиман рассказал о подслушанном разговоре Нае, а та – самому Фефну. Младший Повелитель долго еще излучал довольство и странное щекочущее ощущение, скорее приятное, чем нет, – некоторые служительницы между собой решили, что так у смертоносцев выглядит смех.

Однако мастеру войны было сейчас не до смеха – впервые он защищал город, к стенам которого подходили муравьиные полки. Это ж не по зарослям за разведчиками гоняться! И хоть Велиману прежде почти не доводилось в себе сомневаться, теперь он чувствовал странную неуверенность. Смогут ли необученные ополченцы да три десятка пауков сдержать первый удар шестилапых? Этот вопрос здесь мучил только его, остальные, уверенные в великой силе своих хозяев-раскоряк – «Если что, нам поможет сам Младший Повелитель, я знаю!» – почти не волновались.

Доходило до смешного. Он вспомнил недавний спор с мастером растений Палаей. Накануне от нее примчался мальчишка-посыльный и спросил, когда уважаемый мастер отпустит, наконец, землекопов – им надо работать. И так с этими осадами отстали уже на три дня, а овощи, мол, ждать не будут. Велиман, изнемогающий в борьбе с очевидной тупостью мерасцев, не сдержался и наорал на мальчишку, припомнив самые крепкие пустынные проклятия, и услал его с глаз долой. Через некоторое время явилась сама Палая в сопровождении нескольких учеников и задала тот же вопрос.

– У меня, к твоему сведению, мастер, – она презрительно выделила последнее слово, – не политы и не удобрены еще четыре поля. Когда ты сможешь отпустить моих людей? Пропустим еще один день – и ростки погибнут. А это хорошая еда – пасленовый корень и стрелолист.

– Да какие поля?! Какая еда?! Завтра придут шестилапые и все здесь перепашут так, что есть станет нечего и некому!

Палая оглядела его с ног до головы, поджала губы и с достоинством ответила:

– Младший Повелитель с нами. Он этого не допустит.

У Велимана аж руки опустились. Он отправил мастера растений за разъяснениями к Нае. Та, видно, хорошо все объяснила – больше Палая не появлялась, и Велиман смог вдолбить в головы подопечных еще два простеньких приема. Но все равно: с ними воевать – гиблое дело. Одна надежда на пустынников.

Он невольно перевел взгляд на густую зеленую стену кустарника впереди. Где-то там, отсюда и не разглядеть – спрятались они и вправду отлично, – ждали своего мгновения воины Серых скал с огненной смертью в руках. Чуть выше по течению Старицы берег окаймляли несколько обросших бурьяном холмов, и отсюда, сверху, можно было различить на них четыре неподвижные человеческие фигурки.

* * *

Мастера охоты и Редар, укрывшись от муравьиной разведки в густых травяных зарослях на склоне холма, наблюдали за сливающимися в боевой полукруг колонами шестилапых.

– Много их, – с тревогой бросил Римал. – И идут хорошо. Успеем? Может, стоит ударить раньше…

Кенгар ответил не сразу:

– Подожди, не торопись. Если мы нападем прямо сейчас, то просто завязнем в этой рыжей куче, не прорубимся сквозь их порядки. Даже с огнем. Ну, один фланг мы успеем выжечь, хорошо, – правый или левый, на выбор, – а потом они поймут, что происходит, развернутся и сомнут нас. Нет, слишком рискованно. Пусть сперва полезут на стены.

– Да понимаю я, – отмахнулся Римал. – Но все равно смотреть не могу, когда они вот так вот идут. Руки чешутся.