Муравейник

Наша вечерняя прогулка с любимым удалась на славу. Мы забрались на Исаакиевский собор и посмотрели на Питер с высоты птичьего полета. Город в огнях, с его многочисленными реками, чугунными мостами, величественными красотами дворцов и кипящими магистралями, был перед нами как на ладони. Влад признался, что никогда раньше не видел таких красот, и остался под приятным впечатлением. Потом мы бродили по Садовой улице и вдоль Мойки. Я показала ему ажурный Зеленый, стальной Красный и самый широкий в Петербурге – Синий мосты. Об этих разноцветных чудесах знают немногие, но жителям Северной столицы они знакомы не понаслышке. Тихие прогулки по таинственным местам и гранитным набережным приносят горожанам неимоверное удовольствие.

Когда мы с Владом остановились на Поцелуевом мосту, он сказал, что его название я точно выдумала. Но на всякий случай решил задержаться на нем и исполнить ритуал, крепко поцеловав меня, чтобы, как гласит легенда, никогда не расстаться друг с другом. Среди множества замочков, которые вешают молодожены на ограждения самого романтичного мостика в городе, мы даже нашли один с выгравированными на нем буквами «В» и «Л». А после долго хихикали и обнимались, любуясь проходящими мимо нас катерами.

Изрядно проголодавшись, мы с Владом зашли в кафе русской кухни. Набрали себе пирогов с разными начинками и стали уплетать их, запевая горячим кофе. В разговорах пролетели еще два часа. Из откровенных бесед я узнала о своем парне много нового.

История жизни Влада была непростой. Трудностями и страданиями она напоминала мою. Совпадали у нас и житейские ценности. С родителями парень общался поверхностно. Хотя они были трудолюбивыми и порядочными людьми: отец – военный в отставке, мать – учитель начальных классов. Не то что мои – алкоголики. С особенной нежностью и любовью Влад отзывался о дедушке, который всю свою жизнь посвятил морю и многое повидал, плавая на кораблях. Он скончался в преклонном возрасте от продолжительной болезни. Случилось это как раз тогда, когда Влад на все лето уехал к нему на Украину, а я во второй раз спуталась с Митей. С того момента в жизни парня началась череда неприятностей, в которых напрямую виновата и я. Он попал в колонию для несовершеннолетних, не продолжил обучение после школы, а потом и вовсе не смог найти нормальную работу в Анапе. Как я рассказывала ранее, подростком Влад уже получал условный срок за ограбление продуктового ларька. Так что с распростертыми объятьями его никто не ждал.

– Я поживу у тебя временно, пока не встану на ноги, – говорил Влад, опустив глаза в стол. – Питер – большой город, здесь много возможностей. Надеюсь, найду что-нибудь подходящее, и мы с тобой переедем в новую, большую квартиру.

– Ты можешь получить права и устроиться водителем, – предложила я.

Влад засмеялся.

– На перевозках много не заработаешь, Лоя, да и денег на обучение у меня нет.

– Я могу одолжить тебе, – не успокаивалась я, – у меня остались сбережения с продажи бабушкиной квартиры в Анапе.

– Нет, дорогая, – усмехнулся он. – Я же не альфонс какой-нибудь. Сам заработаю. Как только ты дашь мене распаковать вещи, займусь поиском работы.

Я улыбнулась.

Плотно поужинав, мы вернулись домой и без сил легли спать.

Через пару месяцев за завтраком Владику позвонил Руслан и рассказал, что у Полины скончался отец. Из-за сильных переживаний и неприятной возни с похоронами у нее случился выкидыш.

– Ребята потеряли ребенка… – грустно сообщил мне Влад, закончив разговор с другом и отодвинул недоеденную яичницу в сторону.

Я тут же бросила мыть посуду и села, вытирая мокрые руки полотенцем.

– О Боже… Надо позвонить Полине.

– Не надо, – остудил меня Влад. – Она сейчас в больнице и не очень хорошо себя чувствует. На прошлой неделе у нее умер отец. На этом фоне и случилось второе горе.

– Вот как… – я вздохнула. – Даже представить не могу, как ей сейчас тяжело. Скорбеть об утрате отца, которого она так любила… – я на время умолкла, – а следом потерять еще не родившегося ребенка… Какой ужас.

– Все было так хорошо, и вот тебе раз… – Влад тоже не до конца мог поверить в происходящее.

Спустя время я все-таки позвонила Полине, но подруга была не рада меня слышать. Оно и понятно, столько всего свалилось на ее хрупкие плечи. Такую утрату не каждый сможет пережить с гордо поднятой головой, иногда эмоции берут верх. Главное помнить, что Бог посылает нам только те трудности, с которыми мы можем справиться, и не опускать руки.

– Плачь, плачь, дорогая… Кричи, если это тебе поможет, – отвечала я подруге. – Главное, чтоб тебе стало легче.

– Да что ты знаешь о моем горе! – орала она в трубку. – Возможно, я никогда больше не смогу забеременеть…

– Что ты такое говоришь, Поля? – я сильно разволновалась. – Даже не думай о таких глупостях.

– А это не я… – она продолжала рыдать, – это врачи так говорят.

Я растерялась, прикрыла рот ладонью и заплакала вместе с подругой.

– Послушай, родная, все еще будет. Сейчас много хороших докторов… Тебе обязательно помогут, – успокаивала я Полину, сама не веря в то, что говорю.