Муравейник3 -Тейя-2-Рой(СИ)

- Дааа. Величественно. - Осторожно выразил отношение к увиденному зрелищу на экране ФСБэшник. - А как мы наш континент найдём? - Сан Саныч ткнул на дисплей рукой в перчатке гермокостюма и пояснил.

- Щас сравним с предыдущими фотками. А вообще - просто. Только два континента на Тейе, как близнецы, стоят рядышком. А между ними - пролив. Вот тот материк, что окажется западнее - наш. Там славы, таны, база моряков с подводными лодками, золото, алмазы, платина. - Мечтательно озвучил последнее старатель и продолжил объяснения, - А тот, что восточнее - Большого Зонги. Там Амазонки, кентавры, мамонты и всякая нечисть обитает. Как бы не задавили погранцов, пока мы домой и назад мотались.

Тарелка вновь вышла к освещенной стороне планеты. На экранах выстроились двойной цепочкой вдоль экватора шесть материков. Три по северную сторону. Три - по южную половину полушария. Симметричность построения материков по поверхности планеты смазывалась лишь неровностями очертаний континентов. Ощущение невозможности реальных и видимых изображений поверхности тверди планеты давила и заставляла волноваться. От начальника артели имени товарища Лагранжа сие в поведении Иван Ивановича не укрылось.

- Видал, капитан, как они стоят? - Имел в виду материки планеты и кивнул Сан Саныч. - Словно по ниточке поставил кто-то! Ровненько. Так чтоб и не жарко было и не холодно слишком. Идеально, как вроде специально 'коструктор' собрали. Мы, как в первый раз рассмотрели - не поверили. А вон и наша парочка. Ишь - как гусь да гагарочка: рядышком прислонились. Оооо! Гляди мост видно! Наши спалить его хотели к лешему. Видно не получилось.

Тарелка добросовестно снизилась над планетой и шелестела по воздуху, разрезая плотные слои атмосферы.

- Приготовиться к посадке. - Серега не собирался менять регламент посадочных мероприятий. Как сядешь - так и взлетишь потом. Под аппаратом раскинулся недостроенный город старшины. Стена города полукольцом упиралась в берега речки, как выгнутый лук с тетивой. Мостки от горы к воротам крепости, и дорога между постройками - напоминали стрелу вложенную лучником и направленную в сторону соседнего континента.

- Ого, а Зубов неплохо расширился! А стенища-то! Какая огромная! Он что от динозавров закрыться решил? Видно старшина уговорил! Ты смотри, сколько всего понастроил! - Сан Саныч удивлялся и радовался. Офицер молчал, изучая расположение городка. Серега, занятый контролем управления не отвечал, потом посмотрит вдоволь. Ожила рация.

- 'Ракушка' - это старшина! Мужики, это вы? - столько в голосе Грязнова было счастья, исполненной и долгожданной надежды, что космонавты улыбнулись.

- Здорово Виктор Иванович. Пустишь на посадку? - Сан Саныч на правах старшего приветствовал пограничника.

- А то! - радостно ответили с Тейи.

- Только давай не так как в прошлый раз. - намекал бригадир на отбитый с помощью "Ракушки" приступ кочевников, горы сваренных трупов и настороженность пограничных стволов.

- Обижаешь Сан Саныч, - узнал старателя по голосу погранец, - прибрались к вашему прилёту, как знали. - Дрогнул таки у старшины голос. - Вы к себе, на уступ?

- Ну, да. Ты там ничего не настроил, хохляцкая твоя душа? - хмыкнул бригадир, намекая на украинскую хозяйственность старшего прапорщика. Тот тоже не остался в долгу.

- Та не, не успел пока. Сидайте скорее. А то тут давно и жданки съели, и ...в общем не мешаем. - Серега влез в разговор, напомнив первую посадку. И предложил создать традицию.

- Так я 'Чингисхана' включу? - из-под брюха снижающегося аппарата вывернулись колонки на штангах.

- Включай, - благодушно разрешил старшина снизу. - Местным не грех напомнить, кто на Тейе самый сильный.

- Не будем нарушать традиции - врубай Серёга! - поддержал старатель хозяйственника.

Воздух над Золотинкой взорвался оглушительным вступлением 'ДойчеЧингисхана'. Ральф Зигель затопил темпом и музыкой пространство под горой, объявляя о прибытии 'Ракушки'. Сто шестьдесят ударов в минуту гремели над горой победным гимном ударников и германской упорядоченностью эмоциональной речи. Население города и пригорода побросало работу и дела, и люди смотрели вверх на черное от копоти днище летательного аппарата старателей. Погранцы махали панамами, и прыгали на вышках и башнях, потрясая автоматами, орали и обнимались, словно сами перелетели через половину солнечной системы. Вспоротый звуками из динамиков воздух задрожал и по воде, спокойной до этого речки, пошла рябь. Птицы перепуганные неведомыми сотрясениями взмыли в воздух салютной стаей, хлопая крыльями и вопя от неожиданности. Мамонты занятые работой на дальних подступах остановились. Наездницы прикрыли глаза рукой и тревожно щурились, чтоб разглядеть громадину, заходящую над Белой горой. "Ракушка" садилась на уступ под восторг, радость и озабоченность в перемешку с состоявшейся надеждой встречающей планеты и её обитателей.