Муравьи

Это правило действует, быть может, и для противника. Но что делать, когда их пятеро? № 103683 чувствует теперь, что как минимум двое из них хотят победить любой ценой. Один, методично вгрызающийся в сочленение его торакса, и второй, пытающийся оторвать ему левую заднюю лапку. Его захлестывает волна энергии. Он высвобождается, всаживает усик, как стилет, прямо под шею одному, и, оглушив наотмашь ударом мандибулы, отбрасывает другого.

В это время карлики снова забрасывают в самую гущу схватки десятки зараженных альтернарией черепов. Но, так как все защищены слюной улиток, споры летят, скользят по латам и беспомощно падают на плодородную землю. Для новых типов вооружения сегодня определенно несчастливый день. От них уже найдена защита.

В три часа пополудни бой достигает апогея. От сохнущих мириесеянских трупов по воздуху разносится характерный запах масличной кислоты. В четыре тридцать рыжие и карлики, еще держащиеся хотя бы на двух лапках, продолжают крошить друг друга под Маками. Схватка прекращается лишь в пять часов из-за шквального порыва ветра, предвещающего неминуемый дождь. Как будто небо изнемогло от такого количества жестокости. Или просто-напросто наконец прольются запоздавшие мартовские дожди.

Уцелевшие и раненые отступают. Итог: из пяти миллионов карликов погибло четыре миллиона. Ла-шола-кан освобожден.

До самого горизонта земля усеяна расчлененными телами, разбитыми панцирями, страшными обрубками, еще порой шевелящимися, испускающими последнее дыхание.

Повсюду озера прозрачной крови, лужи желтоватой кислоты.

Несколько карликов, увязших в болоте клея, пытаются выкарабкаться, надеясь успеть скрыться в Городе. Пока не начался дождь, птицы торопливо склевывают их.

В угольно-черных тучах сверкают молнии, в их свете блестят корпуса нескольких танков с неподвижными, угрожающе воздетыми вверх мандибулами, словно еще желающими атаковать далекое небо. Актеры ушли, дождь моет сцену.

Она говорила с набитым ртом.

— Билшейм?

— Алло?

— Подождите, сейчас прожую… Вы издеваетесь надо мной, Билшейм? Вы газеты видели? Инспектор Гален ведь ваш? Такой противный юнец, он еще с места в карьер пытался мне тыкать?

Это была Соланж Думен, директор отдела Судебной полиции.

— Я вам велела его выгнать, а теперь он, видите ли, герой, погиб на боевом посту. Вы олух царя небесного. Как вы могли послать такого неопытного человека на такое серьезное дело?

— Гален достаточно опытный, даже ценный работник. Я думаю, что мы недооценили само дело…

— Хорошие работники находят решение, плохие — оправдания.

— Есть такие дела, в которых даже лучшие из нас…

— Есть такие дела, в которых даже худшие из вас должны добиться успеха. Пойти выудить супружескую пару из подвала как раз из этой категории.

— Я не оправдываюсь, но…

— Засуньте ваши оправдания знаете куда? Доставьте мне удовольствие, переверните этот подвал вдоль и поперек и вытащите мне всех оттуда. Герою вашему поставьте на могиле памятник, по-христиански. А мне до конца месяца нужна хвалебная статья о нашем подразделении.

— А как насчет…

— И все насчет этой истории! Я хочу, чтобы вы заткнулись! И возню с прессой вы поднимете, когда дело будет закончено. Если хотите, возьмите шесть жандармов и лучшие инструменты. Все!

— А если…

— А если вы сядете в калошу, я обещаю вам трудности с пенсией!

Соланж положила трубку.

Комиссар Билшейм умел разговаривать со всеми психами, кроме нее. Он решил разработать план десанта.