Муравьи

Так вот как наносят удар Стражи края света! Ты слышишь грохот, чувствуешь ветер, и в мгновение ока все разрушено, сметено, раздавлено. № 103683 не успел еще как следует обдумать случившееся, как слышится новый взрыв. Смерть разит даже тогда, когда никто не переходит порог. Пыль опускается.

Но № 103683 все-таки хочет попробовать. Он вспоминает о Сатэе. Тут ведь все то же самое: если нельзя пройти поверху, значит, надо идти внизу. Будем рассматривать черную землю как реку, а лучший способ перейти реку — это прорыть под ней тоннель.

Он говорит об этом шести жнецам, и те приходят в восторг от его идеи. Решение настолько очевидно, что они не понимают, как сами раньше до этого не додумались! И все принимаются копать полными мандибулами.

Язон Братель и профессор Розенфельд никогда особо не жаловали вербеновый чай, но сейчас чаевничают вовсю. Огюста рассказала им все в подробностях. Она объяснила им, что ее сын завещал им эту квартиру — сразу вслед за ней самой. Скорее всего, каждый из них захочет однажды спуститься в подвал, как захотелось этого ей. Поэтому Огюста решила действовать объединенными усилиями, чтобы добиться максимального результата.

После того как Огюста вкратце ввела мужчин в курс дела, разговаривали очень мало. Они понимали друг друга без слов. Взгляд, улыбка… Никогда раньше никто из троих не ощущал такого мгновенного интеллектуального единства. Это было сильнее, чем разум каждого в отдельности, казалось, они рождены для того, чтобы дополнить друг друга, их генетические программы были частями единого целого и, наконец, сливались в одно. Это было подобно волшебству. Огюста была очень стара, но, тем не менее, двое мужчин находили ее чрезвычайно красивой…

Они вспомнили Эдмона, их нежность к усопшему, очищенная от каких бы то ни было задних мыслей, удивляла их самих. Язон Брагель не говорил о своей семье; Даниель Розенфельд не говорил о своей работе; Огюста не говорила о своих болезнях. Они решили пойти в подвал в тот же вечер. Они чувствовали, что это — то единственное, что надо было сделать здесь и сейчас.

Долгое время думали, что информатика вообще и программы искусственного интеллекта в частности вберут в себя и представят под новым углом зрения человеческие представления о мире. Короче говоря, от электроники ждали рождения новой философии. Но даже представленная по-другому первичная материя осталась такой же: идеи, выработанные воображением людей. Образовался тупик.

Лучший способ создать новые идеи — выйти за пределы человеческого воображения.

Эдмон Уэллс.

«Энциклопедия относительного и абсолютного знания»

Шли-пу-кан растет и умнеет, это уже Город-подросток. Развивая водные технологии, его жители построили целую сеть каналов под минус двенадцатым этажом. Эти речные рукава позволяют быстро перевозить грузы с одного края Города на другой.

Шлипуканцы довели до совершенства технический уровень акватранспорта. Последнее слово техники и последний писк моды — плавучий листок черники. Достаточно правильно выбрать течение, и можно совершать путешествия по реке длительностью в сотни голов. Например, от восточных грибниц до западных хлевов.

Муравьи лелеют надежду когда-нибудь приручить жуков-плавунцов. Эти большие жесткокрылые надводные насекомые имеют под надкрыльями воздушные мешки и плавают действительно очень быстро. Если заставить их толкать листки черники, то у плотов появится возможность продвигаться вперед гораздо увереннее, чем просто при помощи неверного речного течения.

Но Шли-пу-ни смотрит в будущее еще дальше. Она помнит об однорогом майском жуке, который освободил ее из паучьих сетей. Какая совершенная военная машина! У жестокрылых носорогов есть не только рог спереди и бронированный панцирь, они еще и быстро летают. Мать представила себе целую колонну такой живой бронетехники, и у каждого на голове сидит десяток артиллеристов. Она уже видит, как эти экипажи, практически неуязвимые, обрушиваются на вражеские войска и заливают их кислотой…

Вот только носороги, совсем как жуки-плавунцы, плохо поддаются дрессировке! Даже их языком никак не удается овладеть. И это притом, что многие десятки рабочих посвящают все свое время расшифровке их обонятельных разговоров и обучению их феромональному муравьиному языку.

Так что результаты пока скромные, хотя шлипуканцам удалось все-таки подружиться с носорогами, большими охотниками до лакомого молочка. Пища остается самым понятным языком между насекомыми.