Муравьи, кто они?

Наконец — неожиданная находка! Сколько было в жизни перевернуто камней в поисках маленьких обитателей пустыни, но такое встретилось впервые. От неожиданности я почти упал на землю, уткнулся в нее носом.

Под небольшим камнем в уютной и довольно обширной камере, тщательно изолированной от окружающего мира, суетились растерянные самки коричневого жнеца Мессор кливорум. Не одна, самка, как обычно, и не две, а сразу три вместе, похожие друг на друга как капли воды. Вместе с ними крутился тщедушный крылатый самец! Как он нашел себе подобную компанию, почему был принят ею, а не выдворен обитателями коллективного убежища и какова его роль отщепенца, оказавшегося под землей, вместо того, чтобы летать над землей и разыскивать себе подругу!

Все самочки давно сбросили крылья. Они, без сомнения, совершили свой единственный в жизни брачный полет. Самец же, возможно, примкнул впоследствии и, вероятно, не случайно, а ради дополнительного оплодотворения затворниц.

Я постарался аккуратно пристроить поднятый мною камень на старое место. Какова будет дальнейшая судьба самочек поселенцев? Удастся ли им обосновать семью, уживутся ли они все трое вместе или придет время, когда сильнейшая из них уничтожит тех, кто послабее и менее проворнее. Что будет с самцом-запоздалышем. Да и вообще сможет ли выжить весь этот маленький коллектив! Подавляющее большинство самочек муравьев погибает от врагов, болезней, бескормицы и счастливых среди них оказывается очень мало.

Сборище самок

Каменистая пустыня у каньонов Чарына заметно изменилась за два тяжелых засушливых года. Редкие кустики боялыша и других солянок посохли и остались от них одни сухие стволики-скелетики. Исчезли ранее здесь обыденные чудесные толстячки кузнечики зичия. Совсем голая пустыня, один щебень да галька!

Сегодня 23 апреля, по-настоящему второй теплый день и муравьи все сразу проснулись. Кто отогрелся выбрался наверх, а кто еще продолжает затворничать в поверхностных камерах. Там жарко, как раз то, что необходимо после долгой зимовки и холода.

По крутым склонам спускаюсь в глубокий каньон. Вода, ветер, холод и жара создали здесь фантастическую картину, напоминающую древний разрушенный город. Каньон ведет к реке Чарын. Он хорошо знаком. Река течет среди высоких обрывистых скал причудливой формы. Заканчивается он у реки небольшим тугайчиком. Может быть там есть какая-нибудь жизнь.

Путь недолог. Вскоре слышу шум реки. Вот и знакомый тугайчик. Подальше от реки он зарос саксаулом, ближе к ней — колючим чингилем и барбарисом, у самой же воды узкой лентой теснятся лески из лавролистного тополя, клена Семенова, ивы. Из-за прошедших в горах дождей по реке мчится бурный кофейно-желтый поток. Он вздымается буграми над скрытыми под водой большими валунами. Дождевые потони скатываются по голой земле, унося с собою поверхностный слой почвы.

Тугайчик маленький, метров триста длиной и около ста шириной. Он тоже, как и пустыня, выгорел, серый и только тополя разукрасились крохотными, покрытыми липкой смолой, листочками. Саксаул совсем высох. Лишь кое-где на его желтоватых стволиках проклюнулись крохотные зеленые точечки-почки. В прошлые года сильно понизился уровень воды в реке и деревья не смогли добывать влагу из под земли. Но саксаул — детище пустыни может переносить засуху и в таком состоянии.

Брожу по тугайчику, заглядываю под куски коры на старых тополях и почти всюду встречаю муравьев древесных Кампонотус ламеери, блестящих, будто отполированных, с ярко-красной головой и грудью и черным брюшком. Им засуха не страшна. Вся жизнь связана с деревом. Оно их кормит, и у самой реки ему ничего не делается. На нем же вдоволь снеди.

Еще вижу на молоденьком тополе невероятное столпотворение возбужденных муравьев Формика куникулярия. Они мечутся, снуют туда-сюда. Что обеспокоило этих энергичных созданий? Гнезда их в земле, на дерево они забираются только ради тлей. Сейчас же рано, тлей еще нет и в помине.

На другой стороне стволика деревца, оказывается, тоже мечутся муравьи, только другие, маленькие, черные, Лизиус алиенус. Осматриваюсь вокруг: гнездо куникулярий от дерева метрах в пяти, а черные лазиусы, судя по всему, совсем недавно поселились у самого стволика в земле. Так вот в чем дело! Муравьи куникулярий обеспокоены: дерево, находящееся на их территории, занял чужой народ. Летом на этом дереве, конечно, немало тлей, так что причина тревоги немаловажная.

Пока муравьи мечутся в возбуждении, кое-кто уже схватился с черными чужаками. Не миновать здесь ожесточенной баталии!

Бреду дальше по тугайчику: земля голая и будто нет на ней ничего более примечательного. Проснулись муравьи-жнецы, с десяток рабочих выносят наружу землю, подновляют свои помещения. У самой реки во влажной почве под камнем прогревайся многочисленное племя муравьев тетрамориумов. Они — влаголюбы и от воды далеко не отходят.