Мурена

Они заходят в бистро на углу. Видно, Бертран тут уже не первый раз, думает Франсуа. Паренек толкает ногой дверь и сразу же садится за столик в самом центре зала.

— Да нет же, — объясняет ему Бертран. — Я здесь вообще впервые. Просто так еще смешнее.

Бертран, весь в предвкушении шоу, поворачивает назад голову и ловко стягивает с себя пиджак при помощи зубов. Франсуа же делает это, активно двигая лопатками, сидя на стуле. Раздеваясь, они оглядывают зал — взгляды посетителей нарочито бесстрастны, но шум голосов мигом стихает. Бертран довольно ухмыляется:

— Ну как, неплохо, а?

Бертран не снимает пока ботинок — возможно, хочет раззадорить Франсуа, точнее, всех остальных в зале. Для начала он заказывает только напитки: «И с трубочками, будьте любезны», — добавляет он. Затем с удовольствием наблюдает за посетителями, которые, не отрываясь, смотрят на их склоненные над стаканами фигуры.

— Во, народ уже в осадок выпал, — комментирует парень.

— А ты никогда не пробовал протезы? — интересуется Франсуа.

— Они пытались. В смысле, врачи и родители. Три года назад. Но у меня уже были руки, просто они росли из другого места. Понадобилось четыре года, чтобы подхватить пальцами монетку. Мне тогда семь лет исполнилось. Это было первое, что я научился делать. Я ронял ее тысячи раз, но добился своего. А потом уже мог и есть, и причесываться, и умываться, и рисовать. И вот в один прекрасный день мне говорят, что ноги предназначены только для ходьбы! Нет, без шуток! И они попробовали приделать мне протезы, которые весили чуть ли не тонну, и назвали меня инвалидом. Но я наотрез отказался от протезов. Сейчас я живу в специальном центре — так лучше для всех.

Официант не спешит подходить к их столику, и Бертран подзывает его. Просит принести меню. Официант в замешательстве: меню означает еду, еда — это приборы, приборы же держат руками — а их этим ребятам как раз и не хватает.

Он наконец произносит:

— Вы желаете пообедать?

— Ну не танцевать же!

Официант удаляется.

— А я никакой не инвалид! — продолжает Бертран. — Вот почему на соревнованиях всегда прихожу первым. Все, что надо, у меня есть!

Официант приносит меню. И двадцать пар глаз разом устремляются к их столику, на миниатюрную окружность под светом желтых ламп.

— Да, и поменяйте мне, пожалуйста, стакан. Мне нужен на ножке.

Бертран выбирает антрекот с жареными яблоками, с кровью.

— Нож не нужен, — объясняет он, — просто порежьте мясо на кухне.

Потрясенный официант забирает меню.

— А вы не пробовали протез? — осведомляется Бертран в свою очередь.

— Это пытка какая-то! Кстати, я и не знал, что пальцами ног вообще можно что-то ухватить.

— Да, вам куда больше лет, чем мне. Простите… Впрочем, если много тренироваться…

Официант приносит лимонад в бокале на ножке. Бертран отодвигает свой стул и начинает шевелить ногами под столом. Его глаза сверкают озорными огоньками. Ну вот, думает Франсуа, он разувается… И действительно, Бертран поднимает ногу и кладет ее прямо на красно-белые квадраты скатерти. Нога совершенно гладкая — ни ороговения, ни опрелостей, ни отслоений; длинные пальцы оканчиваются аккуратно остриженными ногтями, которые выделяются на красноватом фоне кожи, которая под пальцами напоминает изнанку кошачьей лапы. Франсуа догадывается, что официант подглядывает за ними из-за кухонной двери; с соседних столиков падают салфетки и приборы; посетители один за другим замирают в удивлении, но это молчание, конечно же, временное.

— Это отвратительно! — раздается наконец женский голос.

И Франсуа готов согласиться: выглядит все это не слишком привлекательно, нога только что из носка, да и ботинки у Бертрана далеко не новые. Но вместо ноги он видит руку. Сначала ему кажется, что это девичья ножка, но нет — это рука. Пальцы раздвигаются, умело подхватывают кусочек хлеба и отправляют его в рот. Затем они разворачивают салфетку и элегантнейшим жестом просовывают ее в воротник рубашки — правда, элегантность немного контрастирует с усеянным прыщами лбом юноши. Затем Бертран подхватывает пальцами бокал за ножку и чокается им с бокалом Франсуа. На лице парня играет ехидная улыбка, он понимает, что все глаза устремлены сейчас на него, но его это нисколько не смущает. Бертран подносит бокал ко рту, делает глоток, потом салютует им возмущенной даме:

— Ничуть, мадам! Это очень вкусно!

Зал отвечает ему гудением голосов, слышится скрежет ножек отодвигаемого стула. Наверное, думает Франсуа, женщина решила уйти. Но он боится даже повернуть голову, совершенно уничтоженный дерзостью этого мальчишки. Появляется хозяин заведения в сопровождении официанта, несущего суп и порезанный на кусочки антрекот. Патрон осведомляется, не угодно ли господам пересесть за крайний столик — он указывает рукой: там гораздо удобнее, он будет счастлив угостить их кофе. Бертран отвергает предложение. Словно приросший к полу хозяин наблюдает, как пальцы ноги берут вилку, накалывают кусочек мяса, кладут его в рот, а затем приподнимают из-за ворота салфетку и обтирают уголки губ, при этом юноша улыбается во весь рот: