Мурена

— Тридцать три на двенадцать, — подсказывает ему Филип, — побольше, чем в «Жонкере», но тоже на пять дорожек. Кстати, имейте в виду, вода довольно холодная.

Брак складывает руку рупором и просит тишины. Он представляет Франсуа всех участников; Франсуа, в свою очередь, разглядывает новых товарищей: у всех, кроме Жаклин и Этьена, ампутированы бедра. Это напоминает ему какой-то диковинный каталог культей: коротких, длинных, оканчивающихся треугольником, цилиндрической формы, словно распиленные поленья, истонченных, не толще запястья, культей, покрытых шишками и вмятинами, с плохо наложенными швами.

— Не хватает еще четверых, — продолжает Брак. — Даниэля — у него нет руки, он новичок, отсутствует по уважительной причине. Еще Роже, Блез и Андре — эти просто не явились, должно быть, разъелись на праздниках и теперь боятся явить нам свои жиры!

Лица пловцов показываются над поверхностью лишь на мгновение и сразу уходят под воду. Лицо Франсуа открыто, он лежит на спине. За ним украдкой наблюдают, смотрят, как скользит по воде обрубленное тело, следят за неловкими движениями и невольно сравнивают свои увечья и его — ничего себе, полная ампутация рук! Ему кивают, улыбаются, всячески приветствуют Франсуа — они рады, что он стал членом их сообщества. И в глубине его души взбрыкивает жеребенок: все, хватит! Это выглядит слишком уродливо.

Шарль не только фотограф, но еще и инструктор. Он наблюдает за пловцами, чтобы, в случае чего, поспешить им на помощь. Инвалидная команда устремляется в воду, включая безногого Этьена, который может двигаться только при помощи рук. Пловцы вдыхают и выдыхают воздух из легких вплоть до хрипа, погружают головы в воду согласно указаниям Шарля, размахивают руками и разминают плечи, сгибают и выпрямляют шеи, подгибают колени. Погружаясь в воду, Франсуа каждый раз видит кошмарный лес ног и их обрубков.

Затем Шарль раздает плавательные доски и поплавки. Он интересуется, умеет ли Франсуа плавать.

— Да, — отвечает тот, — но не особо. Причем только на спине, брассом.

— И это все?

— Ну да.

— Сколько времени занимаешься?

— Несколько месяцев.

— Сколько можешь проплыть?

— Двадцать пять метров.

— Валяй.

Франсуа не плавал уже недели две. Мышцы его не слушаются, и он сразу захлебывается. Его выворачивает. Над головой нет привычной подсветки, по которой он мог бы ориентироваться, его заносит в сторону, он сталкивается с другими пловцами, видит месиво из культей, ему противны их вид и ощущение соприкосновения, он то и дело извиняется перед Шарлем; в бассейне «Жонкер» была хотя бы разделявшая дорожки пластиковая лента. Он делает короткую передышку; остальные продолжают работать, лица либо устремлены к потолку, либо погружены в воду, шапочки и очки образуют немного изломанную линию, и даже обвязанные спасательными поплавками новички, которые выполняют базовые упражнения, максимально сосредоточены. Солдаты, думает Франсуа, дисциплина и все такое; не то что вон те двое, что сидят в маленьком бассейне и треплются… Отовсюду раздается плеск и грохот возмущенной пловцами воды, она взмывает вверх и обрушивается серебристым шелестящим дождем.

— А классический брасс вы пробовали? На животе. Просто так проще понять, в каком направлении развиваться.

— Да у меня шею тянет, когда пытаюсь вдохнуть. И задерживать дыхание пока что трудновато.

— Видите ли, — говорит Шарль, присаживаясь на край бассейна, — если научитесь эффективно двигаться, толчок ногами позволит голове приподняться. И не придется напрягать шею. Вы видели когда-нибудь лодку с подвесным мотором? Ну там «Зодиак», например, который используют в армии? Обратите внимание, как у него задирается нос на полной скорости. Именно это от вас и требуется. Попробуйте.

Да, это уже настоящая работа, настоящие занятия, а не богадельня, где только стонут и жалуются. Франсуа старается изо всех сил, пытаясь следовать советам Шарля; он отталкивается ногами от борта и, к своему удивлению, прекрасно скользит по поверхности воды, не погружаясь. И хотя хлорированная вода попадает в нос, он продолжает рассекать ее наподобие торпеды, понимая, что голова вот-вот окажется над поверхностью и он сможет спокойно, без боли вдохнуть — для начала уже неплохо. Франсуа продолжает упражняться самостоятельно, пока Шарль дает наставления остальным; от кафеля, стекла и бетона по залу разносится эхо, и он слышит слова инструктора, как только уши оказываются над водой. Раз за разом, когда он опускает лицо, его взору представляется отвратительный танец человеческих конечностей и культей в бирюзовом тумане, и снова становится неприятно находиться рядом с ними в закрытом для нормальной публики бассейне. «Не думай», — говорит он сам себе и, как прилежный ученик, продолжает тренировку. В какое-то мгновение ему на глаза попадается что-то странное — рядом оказывается культя с ластом.

— Филип Брак, — объясняет ему Шарль. — Он в этом дока. Ласт помогает придерживаться направления и, кроме того, вполне прилично увеличивает скорость. Брак хорош. И очень требователен к себе.