Мурена

«Мурена» развив полный ход, мягко покачиваясь на невысокой волне и завывая дизелями, обреченно шла домой. На носу несла гюйс, а на корме государственный флаг Советского военно-морского флота. Она еще была в строю, числилась в морском реестре. Еще несла полное боевое торпедное и ракетное вооружение, еще была грозной силой, раненой в самое сердце, но все еще борющейся за свое существование.

Капитан третьего ранга Сивоконь с командой делали все возможное, чтобы не допустить ухудшения и так уже катастрофической ситуации.

БПК «Симферополь» с перебравшимися ста пятнадцатью членами экипажа «Мурены» и командированными специалистами, забрав всю секретную документацию об испытаниях нового оружия, прибавил оборотов и, набрав полный ход, торопливо пошел в Североморск. Оттуда на транспортном самолете всех переправили в Ленинградский морской госпиталь при военно-медицинской Академии. Все остались живы, получив разные дозы облучения, были комиссованы по здоровью и переведены на пенсию по инвалидности, как и ликвидаторы последствий Чернобыльской катастрофы.

Старшину первой статьи Алексея Чукина и матроса Василя Носа, долго держали под следствием, досконально разбираясь в причинах трагедии.

В конце концов, объявили условные сроки. Как в дальнейшем сложилась судьба этих двоих – неизвестно…

                                        * * * * *

Ранним туманным утром 27 июня 1989 года, в холодные мрачные воды Ара-губы, на малом ходу, в надводном положении, вошел атомный ракетный крейсер «Мурена». Медленно пробираясь по извилистому заливу, неслышно перемигивался со скрытыми высоко в сопках постами. Наконец показались такие знакомые, покрытые свежей летней зеленью, родные берега базы. Доложили о прибытии и получили ответ – следовать на позицию 07, в одну из штолен.

Возвратились ровно туда, откуда более полутора месяцев назад торжественно уходили на боевое задание. Лодка тихо вошла в узкий коридор и скрылась в граните…

                                     Глава 12

 

О случившейся на лодке аварии в Видяево узнали 26 июня, накануне прибытия атомохода с неуправляемой реакторной установкой.

Командование гарнизона собрало всех членов семей моряков «Мурены» в Доме офицеров. Успокаивали, говорили, что ничего, мол, страшного не произошло. Лодка идет своим ходом на дизелях и уже завтра прибудет на базу. Все члены экипажа живы. На вопрос о полученной дозе облучения отвечали уклончиво. Сказали, что всю команду после возвращения, не теряя драгоценного времени, отвезут на базу Росляково, где стоит полк морской авиации. Оттуда, сразу же, на военно-транспортном самолете отправят в Ленинград. Там, в закрытом научно-исследовательском институте, принадлежащем министерству обороны, и будут проходить дезактивацию и дальнейший курс реабилитации. Очень просили женщин не волноваться и спокойно ждать. На вопрос о причинах катастрофы ответить не могли, действительно не знали сами.

Люди просили хотя бы на несколько минут увидеться с близкими, на что им было категорически отказано. И следовать за машинами на аэродром, запретили. Пообещали собрать всех здесь же через несколько дней, когда обстановка несколько проясниться, и обязательно сообщить о результатах.

На следующий день по идущей через поселок дороге, в Росляково на огромной скорости проследовал кортеж из нескольких мощных, крытых наглухо брезентом, грузовиков «Урал».

На шоссе были выставлены частые посты, никого не пропускающие и дающие возможность машинам беспрепятственно мчаться, мигая синими проблесковыми маячками и завывая сиренами.

В Видяево трассу оцепили с обеих сторон сплошным строем матросов. За оцепление не пускали, несмотря ни на какие мольбы. Особо настойчивых сразу уводили в комендатуру. Люди стояли вдалеке большой взволнованной бурлящей толпой.

Наконец показался эскорт. Подъезжая к поселку, еще более увеличили скорость и, натужно ревя моторами, промчались, словно мрачные тени.

Народ закричал, загомонил встревожено. Из-под пыльного закрытого брезента кузовов махали кому-то чьи-то руки.

«Уралы» ушли. Все случилось очень быстро, обыденно как-то. Женщины горестно плакали, вытирали измученные тоской неизвестности, в один миг постаревшие, прекрасные в своей мужественной терпеливости, красивые, созданные для счастливой жизни, мокрые от соленых как морская вода, слез, похожие друг на друга, печальные лица. Все были здесь. И Людмила, и Ольга, и Жанна Олеговна, и Ирина. И остальные жены подводников. Заплаканные, несчастные, отчаявшиеся от полной безысходности. Кричали, махали вслед руками, провожали, будто в последний путь своих выполнивших воинский долг, верных присяге, боровшихся до конца, далеких уже теперь, мужей, неумолимо несущихся к Вечности…

Люся вспомнила пророческие слова загадочной девушки Лукии. До нее только сейчас дошел страшный смысл предсказания. Ей опять стало очень плохо. Мутило, голова сильно кружилась, сердце готово было разорваться от горя…