Мурманский сундук.Том 2

Однако размышлять ему долго не пришлось — началось такое бездорожье, что ни о чём нельзя было думать, кроме того, как благополучно проехать по просёлку: машину трясло, она подпрыгивала на ухабах так, что Стефан доставал головой до обивки кабины. Может, не надо было сворачивать в сторону, а ехать по дороге, какая никакая, а всё же лучше, чем просёлок. Он не знал, что будет делать в дальнейшем. Он просто хотел отвезти Ольгу в безопасное место. Этим местом он посчитал хутор Загодино. За время его отсутствия многое изменилось, но он помнил, по какой дороге вёз его шофер, и выехал на неё.

Езда по рытвинам и ухабам быстро утомила. Он свернул на ровную луговину и поехал по ней, надеясь выехать на шоссе. Чутье не обмануло, и он вскоре выехал на асфальтированное шоссе. Он успокоился, собрал мысли воедино и заметил, что в последнее время стал себя чувствовать значительно хуже, чем до приезда в «Камни».

Они с Ольгой за время бегства не проронили ни слова, всецело занятые мыслями, как оторваться от Джека, но на ровной дороге, когда опасность, казалось, отступила, успокоившись, Ольга спросила:

— Куда мы едем?

— Подальше от этих тварей. — Стефан мельком взглянул на неё.

Лицо Ольги побледнело, но от этого не потеряло своей привлекательности. Сидела она отрешённая, не шевелясь, глядя перед собой. Стефан с горечью подумал, какой глупый у него внук. С этим сундуком невесту упустил. Его прежняя жена Каролина, Кэролайн, как называли её в Америке Пол (Стефан не любил этих англосаксонских произношений, от которых можно было сломать язык), была взбалмошной дурой, самодовольной общипанной курицей. Пауль, как теперь понял Стефан, женился на ней, думая поживиться деньгами её отца, мелкого фабриканта. Ах, эта страсть к деньгам, никогда она до добра не доводила! Ну и что — ни денег, ни жены.

— Что у вас с Паулем произошло? — спросил он Ольгу после недолгого молчания, бросив на неё мимолётный взгляд. — Мне Стысь рассказывал, но это товар из вторых рук. Хочу услышать от тебя.

Ольга рассказала о последней неделе своей жизни в «Камнях», о том, что здесь продолжилось то, что не заладилось ещё в Москве, — из-за размолвок Пол и предложил ей отдохнуть на берегу озёра, чтобы она, как он выразился, успокоила свои нервы, — о том, как Стысь подговорил её на авантюру с «рыбаками», как он их назвал, как их, избитых, вели в гараж, про Джабраила, набросившегося на неё в комнате в ночь побега, про сундук, как её хотели утопить в озере, про взрыв дома Воронина.

— Тебя хотели утопить?

— Полу и Стысю во что бы то ни стало, надо было поймать беглецов, спрятавшихся на гряде, чтобы заполучить пергамент. И они опять подставили меня, на этот раз беспардонно и цинично. Они привели меня на катер, привязали на шею гирю, вывели на палубу и по рации сообщили беглецам, что они меня утопят, если те не отдадут им пергамент.

На глазах Ольги появились слезы. Вытерев их рукой, она продолжала:

— Надеялись на их чувства к женщине, которая помогла им бежать.

— В обмен на твою жизнь? — переспросил хрипло Стефан.

После всего рассказанного Ольгой в горле у него пересохло.

— Да. Те согласились. А когда отдали пергамент, Пол со Стысем сказали мне, что это была инсценировка.

— Мерзавцы, — прошептал Стефан.

— Поэтому я осталась с теми «рыбаками». Мы поехали за грамотой, а когда люди Стыся её получили, из гранатомета обстреляли дом Воронина.

— Я знаю об этом. Принудил Стыся рассказать… Сегодня с Петрухой один парень искал тебя… С бородкой и усами…

— Я слышала голоса. Это Воронин. Что с ними случилось?

— Не знаю. Их увел Джабраил с охранником. Кто такой Воронин? Фамилия мне знакома…

— Художник из Дурова, который грамоту обнаружил в иконе.

— А как к нему попала икона, знаешь?

— Какой-то Геронт передал ему на реставрацию. Он на хуторе жил. А потом его убили.

— Геронт — это Ахметка, — вздохнул Стефан. — Отец окрестил его.

— Что вы говорите? — не поняла Ольга.

— Я о своём, — ответил Стефан. — Сундук нашли? — через минуту спросил он.

— Нашли, — ответила Ольга.

— Нашли-таки, — вздохнул он. — Значит, он существовал. А я в это не верил, думал, что легенда. Может, теперь утихомирятся и всё станет на свои места. Яблока раздора уже нет?

— Наоборот, раздор только начинается. И не раздор вовсе, а настоящая война. Вы это видите по сегодняшнему утру.

— Между кем и кем война?

— Между Стысем, Джабраилом и их наемниками — уголовниками.

— Каким образом, я что-то не пойму, — Стефан взглянул на Ольгу.

— Джабраил нашёл и выкопал сундук, а ночью Зашитый перебил его людей и завладел кладом.

— Зашитый это тот — в кепке, сухой, как гончая собака?

— Он. По манерам — матёрый преступник.

Его люди, или он сам убили Ахметку, — проговорил Стефан.

— Ахметку?

— Ну да, Ахметку. Геронта, то есть… — Стефан нахмурился. — Значит, теперь сундук в руках Зашитого.

— Так Джабраил говорил, когда летел в вертолёте. И сказал, что не отдаст сундук никому.

— Они все перегрызутся из-за этого сундука.

— Поэтому и стреляют.

— А я думал, что это твои «рыбаки» войну затеяли.

— Они миролюбивые люди. Смотрите, нас догоняют! — Она схватила руку Стефана.