Мурманский сундук

— Только теперь я почувствовал, что очутился в матушке России.

— Великий язык, — подтвердил Стысь. — Я всю жизнь, можно сказать, его изучаю, а не достиг вершин обширного разнообразия. Я сам люблю учиться у русских выражаться, но не преуспел в этом… Богатый язык.

— А я смотрю, Пауль и здесь не оставил свою страсть к дорогим машинам? — спросил Стефан, имея в виду «Линкольн», на котором ехали.

— Кто увлечён страстью с детства, тот вряд ли бросит её на середине пути, — важно произнёс Стысь.

— Ты прав, — проговорил Стефан, задумавшись. — А я привёз ему весточку от его ребятишек. — Вот посмотри, — он достал из кармана пиджака портмоне и вынул две цветные фотографии мальчиков девяти-десяти лет и протянул Стысю. — Свежее фото, только вчера сфотографировались…

— Подросли ребятишки, — сказал Стысь и спросил: — Как Кэролайн, Каролина, — тут же поправился он, зная, что терпеть не мог старший Заг, когда переиначивали имена на английский манер.

— Каролина? Лечится от запоя в частном пансионе.

— Идёт на пользу? — осведомился Стысь и некстати подумал про себя, что такая участь может быть уготована и ему.

— Пока лечится, всё нормально, а как выйдет, всё начинается сначала. Безнадёжно, мне думается, с ней.

— Алкаш, всегда алкаш, — ввернул ёмкое русское слово Стысь.

— Что ты сказал — не пойму? — повернулся к нему Стефан.

— Это новое русское слово, неологизм, обозначающий алкоголика.

— А Пауль? Нашёл себе здесь пассию? Ему надо заводить новую семью.

— Пауль не промах, — рассмеялся Стысь. — Наверное, весь в деда. — Он лукаво заглянул Стефану в глаза.

Тот улыбнулся:

— Я был верен Марте. А по молодости с кем не случалось грехов.

— Это вы любовь называете грехом?

Стефан не ответил, а спросил:

— Кто она?

— Что я буду раньше Пола говорить. Сами увидите и узнаете. Думаю, что у них серьёзно. Девушка она с характером положительным, очень миленькая, нет, не миленькая, а красивая.

— Ну, а как бизнес? — спросил Стыся старший Заг. — Хочу узнать из первых рук.

— Дела в фирме идут хорошо. Как говорит Пол, о’кей! Сами всё узнаете, как поживёте здесь. Фирма процветает, налажены контакты с западными партнёрами, гоним за границу не только лес и полуфабрикаты, но освоили выпуск такой мебели, что итальянцы и испанцы нам в подмётки не годятся…

Стефан согласно кивал, глядя на проносящиеся за окном подмосковные пейзажи.

— Не утомил перелёт? — спросил Стысь, обращая внимание на чисто выбритые щёки «деда».

Несмотря на свои восемьдесят с лишним лет, Стефан имел отличное здоровье, был вынослив, следил за фигурой, не позволял себе расслабляться и старался вести активный образ жизни. Спросил Стысь из вежливости: глядя на старшего Зага, можно было и не спрашивать, как он долетел. Полёт никак не отразился на его самочувствии.

— Нет, не утомил, — ответил «дед». — Да что такое пробыть в воздухе несколько часов, — и спросил: — Далеко ещё до Москвы?

— Считайте, что это уже Москва, только окраина.

— Провези меня через центр, — попросил «дед». — Хочу посмотреть первопрестольную.

— В первый раз, конечно, интересно, — сказал Стысь. — Хотя… экзотика, свой шарм, он не надоедает. Меня всегда привлекали Кремль, Красная площадь. Трепет охватывает каждый раз, когда смотрю на них. Есть в их облике нечто…

— Вот и я хочу посмотреть, — ответил Стефан и задумался.

Тогда после тюрьмы их отправили в Ярославль, оттуда через Москву на восток. Приближаясь к Москве, заключённые хотели высунуться из вагонов посмотреть на столицу. Но даже кому это удалось, Москвы не увидели: увидели лишь трубы заводов, кирпичные здания разных архитектурных форм, окутанных предутренним флёром, гулкие мосты, под которыми приходилось проезжать, да блестящие рельсы, извилистыми змейками скользившими по коричневой земле, вернее, не земле, а смеси песка и щебня, на которой росли в изобилии полынь да пижма.

— Какое время надеетесь пробыть у нас? — спросил Стысь, видя, что «дед» замолчал, уйдя в себя.

Ему надо было знать о намерениях старшего Зага, чтобы определить план дальнейших действий. Несомненно, Пол поручит Стысю продолжить так называемую операцию, которая бесславно закончилась в самом начале. У него есть страстное желание её завершить и много денег, которых он не пожалеет, раз идея фикс овладела им. Он доведёт задуманное до конца. А судя по его рассказам «дед» не особенно хочет поддержать затею внука и, как Пол думает, будет всячески препятствовать их действиям, а потому возможно Стысю поручат обезвредить Стефана мягким способом.

— Видно будет, — ответил Стефан на вопрос Стыся. — Пока не тороплюсь. Осмотрю Москву, а там поеду в Заозерье, надо навестить кое-кого.

— Ахметку что ли?

— А ты откуда знаешь про него?

— Пол мне рассказывал. Мы ж искали его.

— Искали? — удивлённо вскинул брови старший Заг. — Я ж просил Пауля ничего не предпринимать до меня.

— Хотели сделать вам сюрприз…

— Искали, значит. — Лицо Стефана стало пасмурным. — И что же — нашли?

— Нашли.

— Значит, жив Ахметка. — Глаза Стефана заискрились.

— Был жив, — вырвалось у Стыся.