Мурный лохмач

Месье Гассикур помчался за настойкой валерьяны, а Базиль и Мари отправились в хранилище, где среди стеллажей с готовыми микстурами, порошками и притираниями их ждал отдельный шкаф со скрытыми замками и хитроумными тайниками, куда складировались многочисленные шкатулки с мушками, табакерки и золото.

– Думаешь, этого хватит? – сомнением спросила Мари, разглядывая ряды добытой ими валюты.

– Думаю, да! Это последняя партия. С её помощью мы сможем подкупить стражей, чтобы открыть тюрьмы и увеличим силы армии повстанцев.– сказал Базиль.

– И освободим Карла! – мечтательно добавила Мари.

– Его в первую очередь! – улыбнулся Базиль. – Уже представляю, как захожу в камеру и говорю: «У нас революция, а революция – это свобода. Свобода, Карл!»

***

В это время в таверне «Серебряная Башня» тоже шла беседа, правда, не такая восторженная, как в аптеке.

– Шевалье Федерик, вы заставляете меня применять к вам неприятные для меня жёсткие меры! – холодно улыбаясь, говорил тот самый обладатель мрачного тембра, с которым не пожелал встречаться Базиль.

Этого мужчину звали Люрор де Куку, и из всех кратких характеристик, данных ему когда-либо самыми разными людьми, наиболее точной можно было считать замечание Сирано де Бержерака, гласившее: «Аристократ, эстет и франт, а если кратко – некромант!».

Правда, он был не просто рядовым некромантом, а бессменным первым советником Хозяина Потустороннего мира вот уже без малого пять сотен лет.

– Я чист перед законом, месье Куку, и находился здесь, выполняя свой долг! – сказал Федерик, не смея встретить тяжёлый и насмешливый взгляд бледных глаз первого советника, направленный на него поверх разноцветного пенсне, низко сидящего на длинном носу.

– Это несложно проверить, – сказал Люрор, слегка постукивая тростью об пол.

Этот жест содержал в себе скрытую угрозу, потому что трость некроманта была грозным боевым оружием, которым первый советник владел виртуозно.

– Вы подвергнете пыткам своего собрата? – спросил Федерик, стараясь держаться с таким же холодным спокойствием, как и его собеседник, но это ему плохо удавалось.

Дознанием в потустороннем мире занималось Пыточное Следствие, возглавляемое безжалостной и прекрасной Клодиной де Нозиф, поговаривали, что не так давно она со скандалом рассталась с Люрором де Куку и сейчас пребывала в крайне мрачном расположении духа. Попасться такой под горячую руку – вот самое страшное испытание!

– В пытках нет необходимости! – прозвучал совсем рядом голос кого-то невидимого, а затем рядом с первым советником материализовался его старьёвщик по имени Нуар Тун-Тун.

По франтоватости и мрачности он мог бы соперничать со своим напарником, но вот его головной убор явно был вне конкуренции: в этом столетии вопреки моде на треуголки он носил огромную чёрную шляпу, украшенную жёлтым шёлком и чёрным плюмажем. Следом за ним появились фантомы, один из которых почтительно преподнёс Люрору де Куку нечто круглое выпуклое и в мелких пупырышках, напоминавшее миску, покрытую мурашками или испуганный дуршлаг без ручки.

Эта сущность дрожала от страха, отчего её образ покрывался рябью и терял чёткие очертания. Люрор де Куку молча передал испуганного призрака старьёвщику. Такие экземпляры возникали, вбирая в себя часть души своего хозяина или того, кто был убит, испытывал страдания, или иные яркие эмоции в непосредственной близости от них. Нуар Тун-Тун эффектным жестом иллюзиониста погрузил миску в свою бездонную шляпу и, выждав несколько секунд, достал обратно, чтобы с довольной ухмылкой показать Люрору де Куку: так он извлекал воспоминания.

За несколько веков работы у каждого старьёвщика собиралась приличная коллекция обрывков чужой памяти. В основном это были мгновения печали, боли, страданий, но иногда подручные Противоположности Жизни забирали и приятные воспоминания, если те их заинтересовали, как могут заинтересовать яркие игрушки, потому что духи-подручные Противоположности Жизни любили увлекательные игры.

Призраки неодушевленных предметов иногда сохраняли облик тех, кто коснулся их своими яркими эмоциями. На этот раз всё было именно так, поэтому на дне миски по очереди отразились сначала призрачная дама, чудесным образом обретающая плотность и формы, и шустрый молодой мужчина, чью буйную пепельную шевелюру украшали кошачьи уши. Люрор де Куку выразительно приподнял правую бровь и испытующе взглянул на своего молодого коллегу по цеху.