Муромец в космосе. Продолжение

Кают кампания наполнилась звуками вальса и запахами кофе, Адиларан готовила завтрак. Ильма спросонья чуть не ударилась лбом о переборку и пошла в душевую. Я проводил взглядом великолепную фигуру рыжеволосой фурии и отвернулся.

– С добрым утром, экипаж! – Голос Адиларан пропел по кораблю.– Капитан, ты там живой?

Как они смогли договориться, не знаю. Просто в один из дней в кают компании собрался весь экипаж и состоялся долгий разговор. Меня в тот день все таки прорвало, Фрида не пожелала оставаться и растворилась во сне, а меня накрыла черная депрессия. До этого момента я загружал себя работой, стараясь не думать о ней, а тут выход в под пространство на несколько суток, и вот. Они спят вместе, специально не отгораживая отсек, да еще гуляют по кораблю в неглиже!

– Ильма! Твой кофе с лимоном, а то светишь тут улыбкой во все стороны! – Эльфийка потрепала подругу по волосам и протянула кружку. – Пей и заступай на вахту.

– Как будто сама не такая была! – Девушки засмеялись и разошлись по вахтам.

Хорошие они, светлые, но мысли все время возвращались к Фриде.

– О чем задумался? – Адиларан неслышно подобралась и теперь снова сидела рядом как тень.

– Пытаюсь понять женскую логику.

– О! Раз ты уже способен о чем-то думать, кроме секса, пора возобновить занятия.

Пора, так пора. Без Фриды жизнь казалась серой, бессмысленной. Адиларан выпотрошила мои мозги, перетряхнула и заставила собраться. Ничего еще не изменилось, надо просто поговорить с девушкой. Расставила каждый вариант действий по пунктам и наметила точки пересечения, после чего и потребовала от меня изучить все доступные на этот момент техники. Оказалось что и у Ильмы были кое-какие наработки из арсенала императорской фамилии. Весьма специфические, но все равно интересные. Тоненькая, хрупкая девушка взялась за мои тренировки железной хваткой, быстро приведя мою физическую форму близко к нормальной для десанта, а теперь пытала мои мозги, вбивая в них свои техники. Один из таких садистских методов заключался в передаче сообщений членам экипажа без средств связи. Вызвать образ, настроиться, причем не дать закрыться, что обычно все инстинктивно делали, и передать сообщение. Если учесть, что простые эмоции передать и то сложно, хотя и возможно даже простым людям, то понятно как меня выматывали ментальные тренировки. Остальное воспринималось уже как отдых, прокачка резерва и каналов, отработка стихийных техник и прочее. Свою лепту в издевательство над капитаном, то есть мной, внесла и Ильма, настояв на фехтовании, причем настояла обидно и поучительно. Мне как-то довелось сдавать фехтование при поступлении, там я даже смог что-то продемонстрировать со своими абордажными тесаками. Вот и отнесся скептически к тому, что говорила Адиларан. Семь колотых ран, которые я сам себе нанес, просто таки запрыгивая на острие шпаги Ильмы, и два пореза на филейной части, это уже от эльфийки. Ее скорость была наверное чуть меньше моей, но мои действия легко читались более опытной фехтовальщицей. К тому же она видела как я разделался с ее придворными в небольшой комнате и учла. Разница в длине колющего оружия, превосходство в технике и равная скорость, вот залог избиения десантника в рукопашной. Пришлось сдаваться и учиться фехтовать. Причем меч выступал как проводник и катализатор техник, что еще добавляло сложности в процесс. Девушки не давали скатиться мне в черноту бесцельности существования, окружив меня нежностью и заботой. Мне даже стыдно становилось, что я все равно брежу Фридой. Никто из них и слова не сказал против, когда обсуждали способы вернуть мою любимую. Они просто были рядом и это стало настолько ценным для меня, что я воспринял их как самых близких родственников. Тут уже пошел прогресс в ментальных техниках, правда приведший к некоторым странностям. Когда девушки показывали техники, вызывая их руками, я видел движение каких-то смутных линий, складывающихся в объемные фигуры. Эльфа на мой вопрос только плечами пожала, она подобного не видела, и я пытался их зарисовывать. Теперь под конец тренировки я просил создать самое простое воздействие и пытался его увидеть и зарисовать.