Муромское Заочье-2. Очерки о родном крае

Однако Владимирская земля была отражена в двух наиболее известных картотопографических трудах путешественников Сигизмунда Герберштейна (1549 год) и Адама Олеария (1655 год). Герберштейн из городов упоминал Владимир, Суздаль, Переяславль и Муром: «Муром (Мурома) на реке Оке отстоит от Нижнего Новгорода на 40 германских миль, от Владимира – в 24 милях прямо на восток. В древности было княжество, жители его назывались «Муромени» и область их изобиловала мёдом и рыбой».

Сообщение Олеария ещё короче. Из городов упоминает о Владимире и Муроме, как о городе, населённом русскими и татарами.

Атлас Владимирской губернии был составлен по инициативе начальника Владимирской губернии «…к особливому Сената удовольствию».

Текст-сводка всевозможных сведений о Владимирской губернии Екатерининского времени состоял из исторических, географических, бытовых и статистических данных, и представлял значительный исторический интерес.

В 1775 году были утверждены наместничества, в числе которых – Владимирское; 2 марта 1778 года была основана губерния с 13 уездами; а 1 сентября 1778 года – снова наместничество с 14 уездами.

Владимирское наместничество вместе с Костромским наместничеством состояло под управлением одного генерал-губернатора.

К северу оно граничило с Ярославским и Костромским; к востоку – с Нижегородским; к югу – с Тамбовским и Рязанским; к западу – с Московской губернией и Тверским наместничеством.

По Указу императрицы Екатерины II-ой в 1781 и 1782 годах уездными и губернскими комиссарами и землемерами было «учинено» положение губернских и уездных границ. В числе 14 округов или уездов были семь старых городов, прежде находившихся в Московской губернии – провинциальные Владимир, Суздаль, Переяславль-Залесский, Юрьев-Польский и приписные к ним Шуя, Муром и Гороховец; к ним были присоединены только что вновь учреждённые (Указом императрицы Екатерины II-ой от 1. 09. 1778 года) из сёл и слобод: Александров; Вязники – из слобод; Киржач, Покров, Судогда, Меленки и Ковров – из сёл.

Из озёр примечательны Плещееве и Свято, а из рек – Ока, Клязьма, Большая Нерль, Судогда, Теза, Колокша и Трубеж.

Ока своё течение начинала из Елатьменского уезда Тамбовской губернии, протекая через Меленковский уезд, мимо Мурома и далее по границе Муромского и Гороховецкого уездов, входя в Горбатовский уезд Нижегородской губернии, и далее около 164 вёрст (верста равна 1,0668 км.) протекая по Владимирской губернии.

По Оке в течение лета плавали на стругах с верховий Цны, Мокши, Выши, Вада и прочих рек, находящихся в Тамбовской, Рязанской и Пензенской губернии. На судах перевозили хлеб, рыбу, топлёное сало, табак, вино, французскую водку (коньяк) и золу; а также чугунные горшки, сковороды, молоты, железо, пеньку, стекло, дёготь, алебастр и боеприпасы.

Товары везли до Нижнего Новгорода, Казани и других городов.

В губернии по Покровской, Судогодской, Меленковской, Муромской и Гороховской округам «находится великое множество леса», как строевого, так и дровяного – соснового, елового, берёзового, орехового, рябинового, осинового и кленового.

По Оке, Клязьме, Колпи, Гусю и Нармочи с этим лесом смежен «славными сосновыми деревнями» казённый Рожнов Бор. В этих лесах водилось много различных зверей и птиц.

Хлебопашество в губернии «изрядное», местоположение довольно ровное, «пошва земли» отчасти песчаная, смешанная с чернозёмом, а частью состоит из болотистых мест. Сеется рожь, пшеница, полба, овёс, ячмень, горох, греча, просо, чечевица, семя льняное и конопляное.

В урожае «оное» бывает больше, чем остальное вдвое, а то и вчетверо, впятеро и более. Жители «наиболее упражняются» в разведении вишнёвых садов, коими «нарочитый производят торг», также мылом, поташом, строевым и дровяным лесом.

Скотоводство посредственное.

У крестьян на каждом дворе по две, три и более лошадей, по четыре-пять коров и по несколько овец и свиней, и сверх того куры, гуси и утки. Всё это служит им для собственного употребления. Главнейшее препятствие развитию скотоводства – малое количество земли.

Все земледельцы трудолюбивы.

И хотя земля не везде плодородна, «тщанием» крестьян доведена до такого состояния, что «в довольном количестве доставляет им пропитание», а «из сих некоторые и в самой черни живущие крестьяне построением домов своих, жизнию и поведением заслуживают всякую похвалу».