«Муромцы» в бою. Подвиги русских авиаторов

задержками в стрельбе из-за утыкания гильзы и поломками. Использование пулемета «Максим» требовало

приспособлений в виде специальных чехлов и заливки в кожух пулемета незамерзающей смеси для

нормальной работы оружия. В начале 1915 г. эскадра получила пулеметы «Льюис» с обоймами на 40

патронов. После испытаний этот пулемет показал хорошие качества, и на кораблях стали устанавливать по 3—

4 пулемета в разных местах. В 1916 г. в эскадру были присланы английские пулеметы «Виккерс» с обоймами

на 60 патронов. По силе боя, частоте стрельбыэти пулеметы были подобны «Максиму», но охлаждение на них

было воздушным. В том же году были получены американские пулеметы «Кольта», но они были тяжелее

«Вик- керсов» и менее удобны в обращении. Установка пулеметов на «муромцах» была почти круговой, и

немецкие истребители боялись близко подходить к нашим кораблям. Из-за этого некоторые экипажи

легкомысленно отказывались от пулеметного вооружения, в боевой полет брали один карабин и «Мадсен». За

такие ошибки приходилось горько расплачиваться.

Корабль «Киевский», вооруженный «Льюисом» и «Мадсеном».

Фотооборудование

Ввиду субъективности визуальной разведки и недостаточной ее достоверности снижалось значение

воздушной разведки. Штабы войсковых соеденений, не имея точных разведданных, не могли опираться на

донесения летчиков. Для того чтобы поставить дело воздушной разведки на должную высоту, по эскадре был

объявлен приказ, по которому каждое донесение, а особенно результаты бомбардировок, должны

сопровождаться фотоснимком. Благодаря такой мере сведения о противнике отличались особой точностью.

Штабы войсковых соединений требовали в первую очередь разведок, поощряя за них экипажи наградами. То-

гда как начальник эскадры требовал в основном бомбардировок, попутно связывая их с разведкой. В этих

условиях летный состав стал предпочитать разведку в ущерб бомбардировочным действиям. Генерал

Шидловский подчеркивал значение глубокой разведки, которую могли бы осуществлять только «муромцы».

Примером может служить полет штабс-капитана Горшкова в Восточной Пруссии, пролетевшего в 1915 г.

около 600 км над территорией противника.

Самолеты «Илья Муромец» были снабжены фотоаппаратами ситемы Поте-Ульянина. Это была

большая камера с размером снимка 13x18 см, шторным затвором и хорошим «цейссовским» объективом. Этот

аппарат состоял из двух разъемных частей: собственно фотокамеры с постоянным фокусным расстоянием,

объективом и шторным затвором и второй части — съемной кассеты, заряжаемой двенадцатью резаными

пленками, перематывающим механизмом, счетчиком и отметчиком. На всех боевых фотографиях часть пленки

не засвечена и на ней расположены два круга с делениями. Левый круг фиксирует время в момент съемки,

правый — показывает высоту по альтиметру во время фотографирования. Кроме этого, на свободной части

пленки во время проявления пишется наименование корабля, число и месяц. Например, «К 23/3» означает:

«Киевский», 23 марта. Фотоснимки, отправляемые с донесениями, печатались полностью — с кругами,

прочие — без отметок. В эскадре фотографированию придавалось большое значение, поэтому на каждом

корабле был штатный фотограф, а в отряде — фотолаборант. При штабе эскадры было специальное

картографическое отделение, которое снабжало картами корабли и боевые отрады. В этом отделении был

смонтирован план укрепленной позиции австрийцев на реке Стрыпе, что положило начало аэрофотосъемке.

На корабле фотоаппарат помещался в специальном люке с правого борта, рядом с бомбовым люком.

Рамка, в которую вставлялся фотоаппарат, была ориентирована относительно продольной оси корабля так, что

продольная сторона снимка будет параллельна оси и отметчик приходился сзади. Таким образом, по

фотографии можно было точно сказать, куда летел корабль в момент съемки. После боевого полета артофицер

корабля вынимал фотоаппарат, отделял кассету и отправлял ее с фотографом в лабораторию, где происходила

проявка. После проявки командир корабля делал нужные пометки или составлял легенду и вместе с

донесением отправлял в штаб эскадры и штаб армии. В особых случаях эти материалы отправлялись

дежурному генералу Ставки.

Особенно тщательно обрабатывались снимки с результатами бомбометания, которые являются

документом, доказывающим исключительную меткость бомбардировок воздушных кораблей. На

бомбардировочных снимках проставлялись регистрационные номера, при этом первым номером обозначался

снимок данного полета, вторым — фотолаборатории отряда. Когда донесения с фотоснимками поступали в

штаб эскадры, то после изучения их они укладывались в дело — «Дневник боевых действий ЭВК».

Метеорологическое обследование эскадры

Одним из ответственных отделов эскадры была метеорологическая служба (служба погоды).

Начальник эскадры уделял особое внимание этой службе. Учитывая значение прогнозов для планирования

всей работы и возможность оповещения предупреждений штормов и других подобных явлений, он добился

назначения научного сотрудника Пулковской обсерватории М.М. Рыкачева на должность начальника