Мурзик

Первым делом они исполнили увертюру-попурри на темы Гимна Советского Союза, Боже Царя Храни, похоронного марша, марша Мендельсона, Марсельезы, Цыпленка Жареного, Чижика-Пыжика, Первого концерта Чайковского и Семь-Сорок. Потом сыграли и хором спели в стиле диско марш семи гномов из диснеевской Белоснежки, причем припев "Хей-хо!" они орали под барабанную дробь раздельно, так что получалось как-то назойливо-знакомо: "Хей!.. Хо!.. Хей!.. Хо!", где "Хей" звучало как "Хай"! Затем исполнили социальную панк-сюиту собственного сочинения, смысл текста которой угадывался с трудом, только время от времени в ней разбирались знакомые слова типа: "Вышли мы все из народа..", "Борис, ты не прав!", "Загубили, суки, загубили!", "Афганистан", "коррупция", "рэкет", "путана", "развитой социализм", "хрен вам с маслом!", "краткий курс", "зека", "фининспектор", "по козырям!", "Перестройку мы будем двигать!", "Ворошилов - первый красный офицер" и т. д.

По окончанию сюиты оркестр объявил перерыв и начал принимать и тут же выполнять заказы (тариф - полтинник, тот, который зеленый, бумажный, хрустит, но не деньги!).

Заказы полностью отражали социальный состав посетителей и их духовный мир, но, если быть честным до конца, то в любом ресторане почти по всей территории Союза исполняется один и тот же репертуар: "Белые розы", "Желтые розы", "Розовые розы", "Розовый ветер", "Рашен гел", "Путана", "Нана-путана", "Чико", "Бой, хау, бой!", "Не сыпь мне соль на рану", "Червончики", "Задремал под ольхой... ", "Только пуля казаку... ", "Ах, Катя, Катя, Катерина!", "Я московский озорной гуляка!", "Батька Махно..." и все другие песни Асмолова, Розенбаума, Шефутинского и т. д. (из репертуара на сентябрь 1989 г.). Некоторые песни заказывали по несколько раз, а "Не сыпь мне соль на рану!" - аж пять раз, и весь зал хором ее пел.

Около часа ночи оркестр удалился, и на их место выбежало варьете.

Я, конечно, почти не разбираюсь в хореографии, но этих девиц танцевать учили или чукотские шаманы, или же в племени людоедов "Мумба-Юмба": так безобразно они крутили своими тощими и голыми задами, хотя все это называлось "эротическими танцами". Видно, под влиянием этой "эротики" и формировались ряды московских голубых!

Но залу это, по-моему, нравилось, потому что регулярно раздавались аплодисменты вперемежку со свистом, и потихоньку всех девиц растащили со сцены, куда выплеснулись повальные пляски пьяных посетителей.

И вот тут произошло ужасное.

Мой Мурзик основательно, набравшись, не вытерпела и, воспользовавшись тем, что я отвлекся с официантом, заказывая две порции мозга свежезамученной обезьяны, залезла на сцену, специально подкараулив момент, когда та была пуста, и начала танцевать.

Прежде чем рассказать, чем это кончилось, я хочу остановиться на том, как Мурзилка может танцевать.

Во-первых, она натуральная блондинка, во-вторых, когда она танцует, то входит в экстаз, в-третьих, ей так нравится танцевать, что она балдеет от самой себя, в-четвертых, у нее такой шикарный бюст, что когда она извивается в танце, то он, естественно, не стоит на месте, а тоже... и, в-пятых, - нет на свете красивей и сексуальней моей Мурзилки!

Так что вы можете себе представить, что произошло, когда на сцене стала танцевать мой окабаневший Мурзик, а в зале - одни бандиты и подпольные миллионеры, и все они, включая Мурзика, были в стельку пьяные.

Сообразив в долю секунды, как можно выйти из этой трагической и безвыходной ситуации, я мысленно передал необходимые инструкции в компьютеры Василия Ивановича, команды 35 и по 02, достал свой кольт, заряженный разрывными реактивными пулями, и очередью выпустил весь барабан в зеркальный потолок. Потом силой мысли замкнул все три фазы в электропитании ресторана и швырнул в зал четыре гранаты со слезоточивым газом.

В создавшемся полумраке - полумрак был потому, что на потолке горел напалм от разрывов моих пуль - я телепортировался на сцену и, схватив в охапку противного Мурзика, телепортировался в тамбур ресторана, который предварительно очистил от швейцаров-вышибал, переместив их прямо в гущу свалки в зале.

Стоило мне отпустить Мурзилку, как она заехала мне коленом куда надо, и, не будь я самим собой, то быть бы мне импотентом! Я вытолкнул ее из дверей на улицу и спокойно вышел следом.

Вся операция по спасению Мурзилки (и разгрому ресторана) заняла всего лишь три секунды!

Была тихая сентябрьская ночь!

Моя "Вольво" стояла у тротуара метрах в тридцати, а за ней - черная тридцать первая "Волга" и милицейская "канарейка".

Как только мы оказались на улице, в ресторане послышались автоматные очереди и взрывы ручных гранат.

Я бессильно и как бы извиняясь махнул рукой, и машины сорвались с места.

"Вольво" лихо остановилась возле нас, и Иваныч помог мне запихнуть продолжавшую буянить Мурзика на заднее сидение. Черная "Волга" страховала нас сзади, а на тротуар к выходу из "Разбоя" подскочила "канарейка" и, стоило нам только отъехать, появилось три автобуса со спецдивизионом...