Muse. Electrify my life. Биография хедлайнеров британского рока

В Италии Мэтту казалось, что он теряет связь с Англией, так что он с головой погрузился в BBC World News и стал выписывать ежедневные британские газеты. Отдаленность от событий помогла ему объективнее смотреть на скандалы 2008 и 2009 годов – банковский кризис, фурор с расходами депутатов, продолжающуюся войну в Ираке. Чувство бессилия, которое постоянно сопровождало его в Великобритании и легло в основу тематики альбомов Absolution и Black Holes And Revelations, в Италии просто ушло; ему стало еще яснее, что Великобритания нуждается в переменах, что ее «демократия» смехотворна, пресса лжива, парламентская система устарела, – он просто поверить не мог, что Палату лордов никто не избирает, равно как и, по сути, премьер-министра Гордона Брауна. В своем райском укрытии Мэтт промывал себе мозги BBC и книгой Джона Перкинса «Исповедь экономического убийцы», в которой описывались попытки американцев украсть минеральные богатства других стран, подрывая деятельность их правительств. А еще он перечитал «1984» Джорджа Оруэлла и во второй раз вдохновился не политической антиутопией, а надеждой и романтикой в отношениях двух главных персонажей – Уинстона Смита и Джулии. Хотя тайный роман Уинстона и Джулии в результате привел к их аресту, пыткам и взаимному предательству, Мэтт видел в нем бунтарский, эмоциональный удар по тоталитарному режиму, который, как он считал, вполне актуален и для современного общества. А еще он задумался: в сердце электронных, ритм-энд-блюзовых и длинных фортепианно-симфонических прог-песен, которые он замышлял для пятого альбома Muse, может прятаться идея любви как способа сопротивляться или избежать угнетения и коррупции западного мира XXI века. Любовь, решил он, равна свободе; это единственное место, откуда за тобой не может наблюдать Большой Брат.

А возвращаясь в квартиру в центре Лондона, Мэтт видел другие формы сопротивления. Находившееся неподалеку посольство США и другие посольства в том районе постоянно пикетировали протестующие – одни разгневанные и язвительные, другие более веселые, в комедийных костюмах. Ему в голову вдруг пришли взаимоисключающие мысли: с одной стороны, он поддерживал гневные и разрушительные, но ненасильственные (по крайней мере, в отношении людей) протесты против G20, которые, как он считал, наиболее близки к революции, в которой так отчаянно нуждается Великобритания, а с другой – ему хотелось, чтобы пикетчики в дурацких костюмах помогли что-то по-настоящему изменить намного более мирным образом.

В Девоне, в доме, который Мэтт купил маме и бабушке и в гостевой комнате которого останавливался, навещая семью, он снова начал готовиться к апокалипсису. Он знал, что многие переезжали в Уэст-Кантри для того, чтобы быть подальше от крупных городов на случай ядерной войны, так что оборудовал себе в доме экологически чистый бункер: дом примерно на 40 процентов обеспечивал себя растительной пищей благодаря приусадебному участку, а в погребе стояли пятьдесят банок консервированной фасоли – Мэтту сказали, что при континентальной блокаде Великобритании нефть в стране закончится через неделю, а еда – через две недели, и, вспомнив, что консервы хранятся два года, Мэтт скупил все запасы в местном магазине и вдобавок приобрел топор для рубки дров. Подруга не разрешила ему купить арбалет, но вот помешать ему купить нескольких цыплят на местной птицеферме уже не смогла. Он хорошо ухаживал за ними в оставшиеся месяцы 2008 года, а на Рождество лично убил, чтобы приготовить ужин для семьи. Мэтт, конечно, чувствовал себя виноватым, но это помогло ему соприкоснуться с реальной жизнью. Он считал, что знание о том, каково это – убивать животных ради еды, может когда-нибудь ему пригодиться.

Все это – искупительный лучик романтического света в черной как смоль, тьме глобального и социально-политического смятения, тонкая грань между протестом и революцией, взлет сверхдержав, выживание человечества, – повлияло на мысли Мэтта по поводу следующего альбома. Он не только хотел, чтобы альбом был еще больше и лучше, еще театральнее, кульминацией всего, что Muse знали о музыке (и считал, что того же хотят и фанаты Muse) – всех стилей, которые они когда-либо перепробовали, всех идей, которые приходили в голову, – но и хотел сделать его дерзким, дать отпор. Если Absolution и Black Holes And Revelations были пересыпаны мифами об инопланетянах, теориями заговора и гневом, то этот альбом должен был стать настоящим сопротивлением явлению, которое он назвал «корпоратократией».

И, что самое главное, Muse хотели хорошенько посмеяться, создавая The Resistance.