Мусенька

Пролетели не два дня, а почти пятнадцать лет… Назвали Муся. Да, она выросла в размерах взрослого котёнка. Но, норов как у тигра. Она была центром нас, нашей семьи, наш охранник и воспитатель. Не любила всех сторонних людей. Очень редко выходила к гостям, только если кто-то начинал громко говорить и начинал жестикулировать. Она прыгала к нему на колени и быстро сворачивалась клубком. Естественно гость умилялся такой маленькой кисе, дотрагивался до неё. Она молниеносно кидалась на руку, впивалась зубами, когтями и убегала. Поэтому, следующих гостей, когда Муся прыгала на колени, мы просили сразу положить руки на стол и замереть. Мы её забирали и закрывали в комнате.

Детей мы перестали укладывать спать, была строгая няня Муся. Она загоняла их сама. Часто, в начале, доходило до слёз (а мы скрывали улыбки). После десяти часов, если кто-то из детишек задержался в ванной, они, как правило спрашивали «А Муся здесь?» или «подержите её» и только потом, в зависимости от ответа, шли в комнаты. Да, приходилось держать её. А то кидается на ноги и царапает. Жена была довольна, киса ходила в унитаз, ела мало, волос нет (почти), почти не мяукает – красота. Странно, но только Жанна могла брать её на руки. Всегда. Без сопротивления со стороны Муси.

Погладить, то есть провести рукой от головы до кончика хвоста могла, без наказания, только Жанна. И то, раза два-три. Я долго старался не обращать никакого внимания к этой кошке. Держался особняком. Муся также относилась и ко мне. Я её не трогаю, она меня. Это продолжалось не менее года. Но, она, постоянно меня провожала, когда уходил. А про мой приход знали все, потому, что Муся сигнализировала мурлыканием, прыгала на пуфик и смотрела на дверь.

Спала Муся отдельно ото всех, на диване. Однажды, пришел, она сидит и смотрит, я на неё, наклонился к ней, нос к носику… она понюхала и произнесла «мррр». Началась и наша с ней дружба. После этого, она изредка начала спать у нас в ногах… Росли дети, жизнь менялась, менялось всё, кроме Мусеньки… Она ждала меня каждый день, не только с работы. Ждала спать. Да, представьте мы спали вместе. Если не шел, она садилась так, чтоб её было видно, опускала голову, и так сидела, чтоб я видел её «мучения». Была целая процедура по укладыванию. Ложился в кровать на спину, правую руку сгибал кружком и только после этого звал её своеобразным чмоканием, подняв одеяло. Она забегала, прыгала, плюхалась в этот круг. Задние лапы толкала под меня, хвостик поверх, её жопка оказывалась у меня в ладони. Передние лапки вытягивала между моей шеей и плечом, и на вытянутые лапки клала свою голову и начинала мурлыкать. Когда я засыпал, она сразу перебиралась в ноги, на одеяло. Она ни разу меня не разбудила. Даже у детишек был аргумент – «… ага, она с тобой спит».

Однажды, я работал аварийным комиссаром, два через два. Меня не будили, у меня выходной… Жанна на работу, дочка в школу, сын в институте. Дай, думаю поиграю, сын подсадил (на Варкрафт), я бы никогда. Захожу, чтоб комп включить, время не терять, а он одетый лежит на кровати, на боку, в неудобной позе. Я испугался, «чего случилось» – говорю. А он шепотом говорит: – «Муся ко мне пришла… я уже тут три часа лежу», и поднимает полу своей куртки, а она там, развалилась, усы распушила и урчит…

Каждый может про своих питомцев рассказывать часами, комичные случаи, фотографироваться, видосить.

Жанна взяла Мусю на руки и сказала, что, что-то с ней не так, какая-то вялая и шерсть лезет. Я тут вспомнил, что она уже парочку дней, со мной не спит. Лето, тепло, что такого. Жанна на руках стала её рассматривать, щупать, и обнаружила какой-то комок на животике. В переноску и в клинику. Спасибо Жанне, что всю эту ходьбу в клинику она взяла на себя. У меня ком в горле, слёзы текут, говорить не могу. Она как-то справлялась. Ходить пришлось не долго… Рак. Сказали, неоперабельная, да и возраст что месяц и то, если чудо… Она угасала на наших глазах… Мы не могли её мучить… Решение её усыпить далось нам мучительно… Разошлись по комнатам и скулили всю ночь, наверно, каждый вспоминал своё… Утром, каждый пошептал ей на ушко, что-то своё, целуя в голову и горячий носик. Делать с ней «это» пошли жена и сын. Я не смог… Не смог. Чего только я не видел в командировках, в авариях. Но, этого сделать я не смог. Часа через два-три сообщение от Жанны – «Муси больше нет»…

Встретились на даче. Комочек шерсти лежал в коробке… Я рыдал. Дочка тоже. У Жанны просто текли ручьи. Сын стоял как вкопанный и бледный. Копая могилку я немного успокоился… Чтоб отдохнуть, попросил сына помочь. Он с каким-то остервенением стал копать, без продыху быстро, мощно. Я испугался, отобрал лопату и обнял его. Я почувствовал его излишнее напряжение… Через несколько минут было готово… Открыв крышку коробки мы попрощались…

Прошло более семи лет. Иногда, ложась спать, я делаю калачиком руку, и чмокую… слышу лапки по ламинату, и ощущаю тёплую жопку своего прекрасного чудовища Мусеньки.