Мушка

Она смерила его тяжелым, килограмма на полтора, взглядом. Но, к его удивлению, согласилась и скрылась в кабине. Тут досточтимый архитектор Сенмут не выдержал, и вторая попытка ему удалась. Он схватил и спрятал в карман одну из ночных рубашек третьего размера, оставив на прилавке аккуратно закрытую коробку. Придраться было не к чему.

Когда девушка вышла из кабины в ночной рубашке, он остолбенел и подумал про себя: «Ведь я вижу ее впервые. Но в таких случаях всегда кажется, будто ты эту женщину уже встречал в прежней жизни. Для такой красавицы стоило бы возводить города, быть ее поклонником. Другом, опекуном, да кем угодно, хоть воспитателем ее детей…»

Так он подумал. А сказал вот что:

— Простите, но я не смогу купить эту рубашку. Она слишком дорого стоит, — и вылетел из магазинчика, унося свою добычу. Чуть было не забыл плащ.

Обойдя несколько дешевых кафе, чтобы убить время, и уведя при этом две-три пачки сигарет, около полуночи он пришел домой, вернее, к дверям снятой им квартиры, где увидел свой телефонный аппарат, выставленный на площадку. Его выгнали из квартиры за неуплату по счетам. В это время зазвонил его мобильник. Это было сообщение от бывшей жены. Голос ее звучал ласково:

— Я знаю, ты заходил. И знаю, что ты сделал. Опять прихватил одну вещь. Маленькую коробочку в золотой обертке с бантиком. Не бойся, я не сообщила в полицию. Пока не сообщила. На этот раз ты всего-навсего унес подарок, который я тебе приготовила к Рождеству…

На этом месте он отключил телефон и начал рыться в карманах. Но золотистой коробочки с бантиком не было. Он долго ломал голову, припоминая, где мог ее забыть, но так и не смог вспомнить. Тогда он еще раз обшарил карманы и наткнулся на вещицу, форму которой никак не удавалось определить на ощупь. В кармане пиджака оказалась дорогая мужская зажигалка в кожаном футлярчике, но Давид Сенмут не мог припомнить, как она туда попала, у кого и когда он ее своровал… На зажигалке была надпись:

Чиркни три раза,

и исполнится твое заветное желание

(Если вы еще не читали главу «Мадемуазель Хатшепсут», прочтите ее. Если уже прочитали, выходите на главу под названием «Дочка, которую могли звать Ниферуре».)

На распутье

Дочка, которую могли звать Ниферуре

Он переночевал в ближайшем отеле, наутро снял в кредит новую квартиру, а под вечер отправился в обход всех кафе, куда мог заходить накануне. Нигде он не нашел и следа подарка в золотой обертке. Тут он вспомнил девушку из магазина женского белья. Зайдя в писчебумажный магазин, он купил темно-синий пакет в звездочках и положил в него украденную вчера ночную рубашку. Потом отправился в магазин женского белья и, протягивая продавщице пакет, сказал: — Мадемуазель, я должен перед вами извиниться. Вчера я вел себя недостойно. Я вас обманул. У меня нет жены, и я не собирался покупать рубашку. Мне просто хотелось ее увидеть на вас. Вы были в ней так хороши, что я всю ночь не сомкнул глаз.

Едва дождался, пока открылись магазины, и купил вам в подарок точно такую рубашку.

— Она не такая же, — возразила девушка с улыбкой, — это третий размер.

Не говоря ни слова, молодой человек плюхнулся в кресло. Его разоблачили. Наконец он решился обратиться к ней. В голосе его звучало отчаяние:

— Да, я еще хотел спросить… Я не мог вчера забыть у вас пакетик в золотистой обертке?

— Пакетик в золотистой обертке? С бантиком?

— Да, да!

— Нет, вы его забыли не здесь, — отвечала решительно девушка, — иначе бы я его нашла и уж конечно вернула бы вам, как мы всегда возвращаем все, что забыли наши покупатели… А я тоже хочу вас кое о чем спросить. Что вы делаете, если чувствуете себя одиноким в Сочельник? И есть ли способы незаметно исчезнуть с этого света?

Он смотрел на нее и не мог отвести глаз. Ресницы у нее доставали до бровей и мешали им лежать ровно. Ее глаза говорили о том, что вечность асимметрична. Он спросил:

— У вас была когда-нибудь дочка? Давно. Много — много лет назад?

— Вы хотите сказать, четыре тысячи лет тому назад? Возможно. Но теперь у меня ее нет. Поэтому я по праздникам одна. Не хотите ли ко мне прийти в Сочельник, посидеть с ней?

— С кем?

— С моей дочкой, которой у меня нет. Вот вам мой адрес.

— С удовольствием, — отвечал молодой человек. Он поцеловал продавщицу в ухо и пошел к дверям. По дороге он остановился и прибавил: — А я знаю, как ее звали.

— Кого?

— Да вашу дочку, которой у вас нет. Ее звали Ниферуре.

Второй перекресток