Мушка в паутине. Мир глазами феминистки XIX века

Сюзанна познакомилась с дамами, которые держали салон на улице Монсиньи: «Там была толпа молодых и хорошеньких девушек, которые украшали его»; их опекал триумвират дам «первой степени» по сен-симонистской иерархии. Во-первых, это была жена Базара. Она показалась Сюзанне весьма умной, но все же слишком покорной установленной мужчинами гендерной иерархии, что противоречило независимому духу Вуалькен. Во-вторых, мадмуазель Аглая Сент-Илер, заслужившая мужское уважение своим умом и нравственностью, но насторожившая Сюзанну своей холодностью и сдержанностью. В-третьих, Сесиль Фурнель – очень милая, доброжелательная и приветливая… Сюзанне было уже к 30 годам, ее амбиции, видимо, простирались до статуса наставницы над юными адептами, но гордость не позволяла ей обращаться к сен-симонистским матронам: «Мать». Сюзанна потом признается, что, если бы Анфантен не отменил вскоре эту иерархию женщин-сен-симонисток, ей было бы суждено вечно оставаться на подготовительной ступени. Но, может быть, то были не амбиции и не гордость, а убежденность и принципиальность. Сюзанна писала об иерархии женщин в сен-симонистской среде, что это все равно, как сказать женщинам: мы объявляем вас свободными, но пойдем к свободе по нашим стопам, повторяя наши слова, взрослейте, если можете, но под нашим руководством[42].

Вскоре Сюзанна стала одной из самых активных в «женском комитете», сформированном вокруг Клер Базар. «Молодые женщины 1830 г., которые не знали революционных событий 1789 или 1792 г., были близки к тому, чтобы их коллективная память воспринимала эхо Революции. Некоторые, как Сюзанна Вуалькен, унаследовали от своих отцов тот “огонь прогресса”, который привел их к независимости прежде, чем бросил в объятия новой веры»[43].

Родриг предложил Вуалькену полностью отдаться новым идеям. «Приди и живи среди нас, – сказал он ему – ваша жена будет вести табльдот, который мы хотим устроить на улице Тейбу; ее сестра и Маллар также войдут в эту общину; приходите, у нас будет для вас достаточно работы»[44].

Так Вуалькен стала заведовать табльдотом – общим столом – в одном из коммунальных домохозяйств сен-симонистской ассоциации. Эжен Вуалькен, привлекший некоторых своих знакомых, вел здесь класс рисования. Сюзанна вспоминала это время, как одно из самых счастливых в ее жизни. Когда в их салоне на улице Монсиньи появлялся Анфантен, взгляд Сюзанны неотрывно следовал за ним: она хотела бы поговорить с ним, но не решалась. Однажды он сам отвел ее в сторону и спросил: «Дорогая дочь, тебе есть что мне сказать?» Сюзана ответила: «Да, отец, я хочу с вами поговорить, примите меня в своем кабинете, я приду туда с мужем». Анфантен пристально посмотрел на Сюзанну и изрек: «Хорошо, приходи завтра утром, я тебя послушал бы»[45]… Эжен Вуалькен вскоре покинул ассоциацию. В 1832 г. Сюзанна вполне в сен-симонистском духе согласовала со своим мужем неофициальный развод (официальный развод был во Франции тогда незаконным) и дала Эжену свое благословение: в апреле 1833 г. он с новой сен-симонистской партнершей Жюли Парси (Parcy) уехал в Луизиану[46]. «Освобожденная» же Сюзанна сосредоточилась на освобождении других женщин.

Однако вскоре из-за действия властей наступила дезорганизация: «…власть почувствовала силу и влияние наших доктрин и встала на путь юридического преследования лидеров»[47]. 22 января закрыли сен-симонистский дом на улице Тейбу, 23 апреля 1832 г. – на улице Монсиньи. В июле власти заставили закрыть двери Менильмонтана. 27–28 августа, писала Сюзанна, весь Париж был тронут восхитительным зрелищем: длинная процессия двигалась от Менильмонтана до Дворца правосудия, Анфантен с невозмутимым спокойствием со своими товарищами в сопровождении сочувствующих отправился на процесс. Собравшаяся толпа свидетельствовала об успехе сен-симонистской пропаганды в массах. Любопытство парижан было столь велико, что Сюзанна даже испугалась, что толпа их раздавит на подходе к зданию суда[48].

После закрытия табльдота на улице Тейбу Сюзанна перебралась в квартиру на улице Каде, где сен-симонисты проведут девять месяцев. Сюда приходили неофиты, разговаривали, танцевали. Эжен Вуалькен до своего отъезда давал уроки… в описании Вуалькен жизнь здесь чем-то напоминала пуританскую: в материальном плане все очень скромно, но искренно, возвышенно и сердечно. Вуалькен нужна была работа, чтобы оплачивать аренду квартиры[49]. В трудные для сен-симонистов времена, когда «отец» сен-симонистов оказался в тюрьме, она и начинает работать в газете La Femme nouvellе, основательниц которой Сюзанна знала еще по встречам на улице Монсиньи. Так Сюзанна поднялась по социальной лестнице: работница превратилась в «интеллектуалку».