Мушкетер. Кто Вы, шевалье д'Артаньян?

Ему снился яркий, морозный, солнечный день и веселое, ярмарочное гуляние перед парижским Кремлем — Лувром. Толпы радостного разночинного народа перекатывались по площадям, а над их головами в звенящем, искрящемся воздухе перекатывался торжественный колокольный перезвон. В приподнятом, праздничном настроении Шурик бродил в толпе от веселых уличных вертепов со всевозможными Петрушками к менестрелям, распевающим древние былины, от шарманщиков с ручными медведями к факирам, глотающим шпаги, и только было собрался засадить собственный клинок в пасть очередному кудеснику да посмотреть, что из этого получится, как увидел огромную поленницу со столбом посредине. На таких в Европе обычно сжигали еретиков, и именовались они здесь «аутодафе». А в следующее мгновение заметил шайку инквизиторов, тащивших на костер деву, закованную в рыцарские доспехи. Память подсказала, что это дева не простая, а Орлеанская и ее сейчас должны сжечь заживо. Толпа зевак окружила место казни, и Шурик с трудом протиснулся поближе к поленнице, размышляя: не стоит ли, пока суд да дело, порубать всю эту инквизиторскую сволоту на мелкие кусочки и освободить Жанну д'Арк? Однако, пока он размышлял об этом, Жанна, которую привязывали к столбу над поленницей, сама вырвалась из рук палачей и, воздев руки к небу, заорала:

— Люди добрые! Не виноватая я! Не меня казнить нужно! Вот ОН! — Кулак в стальной перчатке опустился в направлении Шурика, и палец, закованный в броню, ткнул прямо в него. — Он — вражеский диверсант! Его и нужно казнить!

И, прокричав это, Жанна соскочила с поленницы, подбежала к остолбеневшему Шурику, громыхая железными рыцарскими башмаками, и, вцепившись в него своими стальными клешнями, потащила на костер! Заверещав от ужаса, разведчик попытался вырваться из ее рук, но у него ничего не вышло (если сон исторически достоверен, то эта Жанна была посильнее Мишани из Малоярославца!), потом начал лупить ее шпагой, пытаясь найти щель в броне, но и в этом успеха не добился, а костер со стоящими рядом и улыбающимися довольно инквизиторами был все ближе и ближе…

— Отпустите, тетенька!!! — не своим голосом завопил Шурик, извиваясь в стальных объятиях. — Отпустите Христа ради!!!

Но тетенька и не думала отпускать его, упрямо волоча навстречу верной гибели. Толпа проклятых французов ликующе скандировала: «Жанна! Жанна!» — а в небе торжественно звенели колокола, тоже радуясь разоблачению и близящейся казни врага земли Парижской…

Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы дверь в келью не грохнула, оборвав сон, а зычный голос брата Григория не прогремел: «Подъем!» — окончательно вернув юношу в реальность. Потом был монастырский двор, скупо освещенный звездами, заспанные, взбрыкивающие лошади, скрип ворот и ветер, обжигающий, морозный ветер, хлеставший его по лицу, унося прочь обрывки кошмара…

Вот так, с утренними побудками и скачками, с дневными фехтовальными и борцовскими поединками, с вечерними чистописаниями и историческими хрониками, с ночными марш-бросками и кошмарами, и пролетели два месяца. А потом еще один, добавленный Афанасием Максимычем ввиду возникновения непредвиденных обстоятельств.

Обо всех обстоятельствах Шурик, понятное дело, знать не мог, но кое-что до него все же дошло.

…Как-то вечером они с Игнатием Корнеичем сидели в трапезной палате, разложив на широком, дочиста выскобленном столе книги, и чаевничали в перерыве между чтением. Купец сказал, что сейчас они с боярином самым тщательным образом обдумывают дорогу Шурика во Францию, или, выражаясь на профессиональном сленге разведчиков, «маршрут заброски». От правильности выбора этого маршрута, по словам Игнатия Корнеича, зависело очень многое.

— Опасностей тебе и так хватит, поэтому мы хотим устроить так, чтобы хоть до Франции ты добрался благополучно и с минимумом проблем. От Москвы до Парижа путей-дорожек немало, сразу и не разберешь, какая лучше. Самый короткий путь — западный, через Смоленск, белорусские земли, Польшу и Германию. Но он же исамый опасный. Как в Польше к русским относятся, представляешь? То-то и оно! Нет, после всего, что между нашими державами за последние десятилетия случилось, ни одному русскому человеку не посоветую я следовать таким путем! И ты им не отправишься.

Следующий маршрут — западно-северный, через Новгород, невские земли, далее в земли чухонские, шведам подвластные, а оттуда паромом все в ту же Германию и далее — во Францию. Этот путь поспокойнее будет, но земли в устье Невы, кои на этой дороге никак не минуешь, испокон веков слывут местом совершенно гиблым, где добрые люди от Сотворения мира никогда не селились и селиться, видимо, никогда не будут, если только Господь окончательно не лишит их разума. Не вдохновляет меня эта дорожка, Александра Михайлович! Ну никак не вдохновляет!