Мушкетер поневоле

— Тогда так: с завтрашнего дня сюда приедут гвардейцы, разобьют вас на две пятерки, и начнут занятия. Это пока не касается рабочих смен на заводе и в пошивочной фабрике.

А я столько времени думал, как подать эту новость! Давила ситуация, через которую сам прошел, когда услышал, что непонятно кто, непонятно зачем, предлагает мне взять в руки оружие и направить его против своих же людей, которых почему-то объявили врагами. И было максимально непонятно: «Причем тут я, и почему они враги?» Перед этими людьми этой проблемы не стояло: это их право защищать самих себя и своих соседей на своей земле. Про то, что я и Москва, пусть и запоздало, вспомнили о том, что враг давно нарушил все договоренности, и мы решили, что пора восстановить «статус кво» в этом вопросе, я этим людям не говорил. Была уверенность в том, что мне удастся быстро провести эти операции, ведь полная беспомощность противника была очевидна: дорог здесь нет, только море, мостов нет, летом — одна мошка, гиблые болота и отсутствие точных карт. Вариант, что «язык до Киева доведет» мной даже не рассматривался. Мои карты тоже грешат неточностями, но позволяют мне восстанавливать целые этапы покорения этих земель нашими предками. С помощью этих карт я даю распоряжения: что искать и где. Предки и их противники такой информации не имели. А «мой народ» меня удивил: никто никуда не засобирался, они ведь были и в Нормандии «чужими», хотя пришли на эти места, когда там еще никто не жил. Но они защищали свое право жить на той земле, на которой они сейчас живут и жить по своим законам. Ни одного «откосившего», никто мне не сказал, что это не моя война, ни один не засобирался куда-то по срочным делам, только напомнили мне о том, что требуется уже сейчас отправить первый же введенный в строй фрегат и галеон проверить Груманд, где в прошлом году оставили людей для создания постоянного поселения. А вдруг и там требуется помощь? Вот что с нами сделали фразочки: «Лишь бы не было войны!», да и «каждый сам за себя!». Пришлось и самому вспомнить, что именно сплоченность и чувство локтя помогло освоить эти края, а не личная инициатива отдельных личностей.

На заводе, где так же пришлось говорить об обороне, причем не только построек здесь, но и двух будущих карьеров, сами рабочие предложили лучшие места для строительства защитных сооружений, сигнальных мачт, караульных помещений. И тут же приступили не только к занятиям по изучению оружия, но и к бесплатным работам по строительству указанных самими объектов. Я только распорядился выделить и списать материалы для этого. Еще два завода перешли на 12-тичасовые смены, так как требовалось достаточно быстро выпустить довольно большие партии винтовок и боеприпасов к ним. Еще одна проблемка нарисовалась: потребовалось доставить огромное количество обогащенной руды из Гаскони, так как вполне могло случиться, что выпускаемые сейчас стали не подойдут для уже освоенных образцов оружия. Такие исследования мы не проводили, я это откладывал на потом, а понадобилось делать это сейчас. Очень удачно вернулся галеон из Гвианы, который привез сахар и каучук. Поставки этих товаров мной были организованы давно, но в порт Биариц. Капитан Франсуа Тревиль был завербован мной давно, и уже четвертый год мотается между Южной Америкой, Францией и Россией.

— Mon prince! Очень рад видеть Вас, уже не чаял дожить до этого дня! К сожалению, плавания становятся все более и более опасными, и длительными. Это тяжело отражается на состоянии команды. Обратный путь занимает очень много времени, так как приходится подолгу ожидать испанцев из la flota. А они ходят один раз в год. Все остальное время ты сидишь в каюте или в таверне и пьешь этот дурацкий ром, от которого только голова болит. Никаких запасов вина просто не хватает, сколько его не бери в Байоне. Требуется агент в Кайене, который сможет загрузить не один, а три или четыре галеона, тогда, может быть, это станет рентабельным. И все равно, без конвоев обратно почти не пробиться из-за этих чертовых пиратов. Они гоняются за любым парусом!

— Франсуа, что вы этим хотите сказать?

— Увы, мой принц, ходить сейчас на Карибы бессмысленно! За год, который я там провел, я мог бы перевезти сюда три или четыре раза по столько, сколько я привез. Но проклятые испанцы не желают возить каучук. Его в Европе не продать, покупаем его только мы. Вот и приходится сидеть и пить ром месяцами!

— Я решаю эту проблему, дорогой Франсуа. К сожалению, быстро такие дела не делаются. Увы, по сравнению с Францией, здесь мы потеряли целый год при строительстве завода. Здесь очень короткое лето и страшно длинная зима. Вот стоит судно, которое решит эту проблему, но… Возникли некоторые осложнения из-за необъявленной войны, начатой моими соседями.

— Я уже слышал о том, что Норвегия и Дания возмущены Вашими действиями на их границах. Меня пропустили сюда при условии, что я передам вам вот это письмо.

— Когда его Вам вручили?

— Около месяца назад в Гамбурге. Человек, вручивший его, сказал, что выполняет поручение герцога Иоганна Адольфа.