Мушкетеры

Если бы кто-нибудь спросил Матвея, почему именно пирамида, он вряд ли смог бы дать точный ответ. Конечно, во многом тут были виноваты те самые пирамиды, которые кто-то оставил в Хирбете и на Перламутровом озере в те времена, когда ещё не существовало государств ни в Египте, ни в Месопотамии, ни в Индии, ни в Китае. Но главное, как казалось Матвею, было в другом - в трехмерности пространства.

Всё, что есть во Вселенной, все имеет длину, ширину, высоту. Три измерения. Три числа, которыми можно обозначить любую точку в пространстве.

Какой ещё знак мог выразить с такой простотой и точностью веру во всемогущество человеческого разума, как не строгая трехгранная пирамида?..

В том, что на его уверенность повлияли слова Майи о священном числе, Матвей, пожалуй, не отдавал себе отчёта.

Однажды, вскоре после того как они вернулись с Дальнего Востока, Майя сказала Матвею:

- Кажется, я поняла, что за священное число было в легенде. Ты слышал что-нибудь о проблеме тройки?..

Почему-то все народы на земле любят число "три". И арабы, и иранцы, и эфиопы, и англичане, и немцы, и жители Патагонии, и китайцы, и многие другие. А русские примеры ты сам должен помнить. Смотри, во всех сказках главное событие повторяется трижды: три раза сражается с чудом-юдом Иван крестьянский сын, три раза прыгает Иванушка-дурачок на Сивке-бурке, пока не допрыгнет до терема Елены Прекрасной, три царских задания выполняет Царевна-лягушка...

Главных действующих лиц тоже обычно трое: жили-были у крестьянина или царя три сына; три девицы под окном пряли поздно вечерком; в чешуе, как жар горя, тридцать три богатыря, и тому подобное...

А сколько Илья Муромец лежал на печи? Ровно тридцать лет и три года. Между прочим, по евангелию Христос начал свою проповедь тоже в этом самом возрасте.

А троица - триединый бог, которого никто, даже сама церковь объяснить не хочет, потому что не может. Бог-отец, он же бог-сын, он же бог - дух святой...

А пословицы?.. Третьего не миновать. Бог троицу любит.

Одним словом, - Майя наклонилась к Матвею, - тройка - особое число, наделённое какими-то удивительными качествами, причём не плохое, а хорошее.

- Вот никогда не думал! - Губы Матвея дрогнули. - Могу добавить... Когда я был солдатом, наш сержант почему-то всегда командовал так: "Раз, два, три! Раз, два, три!"

- Высмеять легче всего. Кстати, твоих космонавтов осмеяли поинтереснее, чем ты мою тройку! - рассердилась Майя. - А вот попробуй объяснить!

- А у тебя есть объяснение?

- Есть, но, к сожалению, не одно, а целых два. Значит, по пословице может быть и третье, - усмехнулась девушка.

- Какие же два?

- Первое - ритмическое. Человек по-разному воспринимает ритмы. Может быть, ритм "раз-два-три" - самый естественный не только для твоего сержанта, а вообще для человека. В силу каких-то ещё неизвестных особенностей ритмов работы мозга...

Матвей скептически пожал плечами.

- Подожди! - Майя постучала пальцем по столу. - Подожди. Второе объяснение такое. Один человек - это ещё не человек. Давно замечено, что ребёнок, выросший в волчьей стае или выкормленный медведем, остается зверёнышем бегает на четвереньках и не говорит. Два человека - это уже люди, но, так сказать, безо всяких перспектив. Потому что молекула человечества, его наименьшая, но достаточная единица, - это семья. Мать, отец, ребенок. Это глубоко народное понятие. Известно, что в народе троицей называют совсем не то, что считает троицей официальная церковь. Для богослова - это бог-отец, бог-сын и бог - дух святой, а в народе всегда считали, что троица - это бог, дева Мария и Христос.

- Верно, - заметил Матвей.

- Подожди! Но ведь может быть и третье объяснение. Некогда случилось в жизни людей какое-то очень важное событие, которое осталось в человеческой памяти в виде числа "три". Священного числа!

Ещё один день подходил к концу. Диктор уже пожелал спокойной ночи радиослушателям. За окном прекратился шум машин. Луна, ставшая теперь такой близкой, хотя ни один человек еще не ступил на её поверхность, повисла в окне голубоватым шаром.

Матвей сидел на полу на огромной карте мира. Она не помещалась на столе. И потом, Матвей еще с детства любил карты, разложенные на полу. Снова, как в детстве, он отправлялся в путешествие...

Он нарисовал красным карандашом треугольник пирамиды на том месте, где на карте был маленький чёрный кружок и надпись "Хирбет". Потом ещё один такой же треугольник на месте маленького голубого пятнышка в Сибири.

"Если Майя права, - подумал он, - то должна быть третья пирамида. Стоит где-нибудь в джунглях, или на дне моря, или под слоем торфа на болоте..."

Ну, а если не пирамида?

В конце концов, у любого сооружения есть тот минус, что его можно разрушить. А что нельзя разрушить?

Конечно, на Земле нет ничего абсолютно неизменного - даже материки меняют свои очертания, даже полюса и те путешествуют по земной поверхности.

Но разве нельзя выбрать что-нибудь в миллионы раз более долговечное, чем высеченный из скалы трехгранный знак? Безусловно, можно... Тот же Северный полюс или Южный. Или даже какую-нибудь гору...