Мусины бусины

– Ты меня спасла – я исполняю желание, всё просто.

Муся задумалась, желаний было много: и новая кукла, и игрушечная коляска, и наборы посуды и мебели, и шоколад, и мороженое. Хотелось всего, а выбрать следовало только одно. Мусе пришла в голову идея, совершенно невероятная:

– А вы можете меня в сказку отправить? На немного, так, чтобы Буся не заметила? А потом вернуть.

Фея скептически осмотрела её с ног до головы и сказала:

– Ты – дылда, ты туда не поместишься.

Муся расстроилась, она даже отвернулась к окну, чтобы фея не увидела, как предательски дрожит губа.

– Хотя можно сделать так, что ты будешь видеть сказочных существ и сможешь общаться с ними, – добавила фея, и Муся тут же согласилась.

Бусина вторая, хрустальная

Бабушка уже плавала, когда Муся прибежала на пляж. Она вошла в море по пояс и нырнула. Под водой согнула ноги в коленях и прижала к груди, обхватив их руками, затем медленно всплыла. Это упражнение бабушка называла «поплавок». Спустя несколько минут Буся вылезла на берег и помахала внучке рукой. Муся махнула в ответ и снова погрузилась в воду.

Раздался смех, Муся открыла глаза и увидела маленькую полурыбку-полудевочку. Русалка была нежно-зелёного цвета, с длинными салатовыми волосами. Муся сразу захотела такую куклу. К первой присоединились ещё две русалки: одна фиалкового, а вторая серебристого цвета.

– Девочка, милая девочка, – пели они, щекоча Мусю за пятки. Та смеялась, из её рта всплывали пузырьки воздуха. – Хочешь, мы расскажем тебе сказку?

Конечно же, Муся хотела! Она подпёрла голову рукой и приготовилась слушать. Русалки начали:

«Давным-давно, в том месте, где океан воюет со скалами, жила девушка. Звали её Марина, что значит морская. Все считали её некрасивой: ведь у Марины была кожа, похожая на чешую, по ночам она тускло светилась. Отец девушки давно сгинул: он плавал на корабле, и в один из штормов его унесло в море. Её матери никто не видел, старухи шептались, что дело нечисто, но отец был человеком суровым, быстрым на расправу со сплетниками.

Когда же его не стало, Марина хлебнула горя сполна: соседи её сторонились, словно прокажённой, дети корчили рожи и придумывали обидные прозвища. Девушка жила только за счёт своего умения находить жемчужины. Каждое утро на рассвете она прыгала с высокого утёса в воду и собирала раковины. Ей всегда везло, весь жемчуг был отборный: крупный и ровный. Иногда ей попадались очень редкие чёрные и розовые перламутровые камушки».

Муся заслушалась, но внезапно русалки бросились в разные стороны. Муся вздрогнула – её схватили за плечо и вытащили из воды. Это оказалась Буся. Никогда ещё Муся не видела её такой сердитой: бабушка только что не шипела, как рассерженная кошка.

– Никакой ответственности! Ты же уже взрослая девочка, чуть до инфаркта меня не довела! Разве ж так можно? Слов нет, одни эмоции. Это ж надо было так долго под водой сидеть!

– Буся, ну там же русалки были, они мне про девочку рассказывали, – оправдывалась Муся.

Бабушка тихо заплакала, её плечи мелко тряслись, словно от холода, и Муся прижалась к ней. Весь вечер бабушка пила какие-то капли и держалась за сердце. На следующее утро она приняла решение вместо моря поехать в ботанический сад.

Парк был замечательный, Муся ходила вокруг огромных пальм, гладила их стволы и пыталась разглядеть на макушке дерева связку бананов или фиников, любовалась голубыми елями и цветущими лотосами. Вьющиеся розы оплетали ажурную беседку, оставив для входа небольшой проём. Муся залезла в беседку и ахнула – её окружал ковёр, сотканный из тёмно-зелёных листьев и алых соцветий, пронизанный знойным ароматом.

– Буся, можно я тут побуду? – она присела на скамейку.

– Хорошо, только не убегай никуда.

Муся легла на скамейку и начала вспоминать сказку о Марине. Вдруг послышался шорох и громкая ругань: «Да у тебя руки с мальства к труду не приучены, кто ж так мотыгу держит?» Муся повернула голову и увидела двух гномов: один степенный, с окладистой бородой, второй – нелепый, в колпаке, сползающем на глаза, и в одежде не по размеру, в которой он постоянно путался.

– Вы настоящие? – уточнила Муся.

Гномы угрюмо уставились на неё.

– Сама ты ненастоящая, – обиженно пробасил солидный гном.