Мускан. Сердцу не прикажешь. История Кинии - 1

— Я уже десять лет являюсь владельцем и главным редактором газеты "Вести Саварии". Три года мы собирали информацию о коррупционной схеме в строительном бизнесе. На прошлой неделе об этом вышла разгромная статья… Сначала я получал угрозы, а потом вот… Что поделать? Издержки профессии.

— Неужели вам не страшно было публиковать эти материалы?

— Страшно, конечно, — кивнул мужчина, аккуратно сложил платок и убрал в карман рубашки. — Но кто-то же должен это делать.

Я тоже уселась на пол, выбрав картонку почище.

— Мне казалось, что в таком месте, как Мускан, нет проблем с коррупцией или бюрократией. Здесь скорее могут быть какие-то разборки между ведьмами, которые не поделили сферы влияния.

— Есть общемировые чудища, — вздохнул журналист. — Волшебство совсем не помеха для коррупции. Злого дракона проще победить, чем жадного чиновника.

— А знаете, — я вскочила и затараторила, боясь, что сейчас собеседник перебьёт меня извечной фразой про мужа-бандита, не дав мне и шанса. — У вас нет вакансий? Я сейчас пишу рекламу для магазина Джии-джи, но хочу делать что-то большее. Обещаю, что мой муж не разнесёт ваш офис в случае чего…

— Вот прям точно обещаешь? — усмехнулся мужчина и с кряхтением вытянул ноги.

— Ну, я поговорю с ним, — пролепетала я, понимая, что сложно быть уверенной в этом вопросе.

— И чем ты бы занималась в газете? Реклама мне, как ты понимаешь, не нужна.

— Я хочу писать! — я принялась эмоционально передвигаться по комнатушке. — Поднимать разные острые темы, рассказывать о чём-то важном.

— Прям вот так сразу? Нет, милочка, для того, чтобы писать о чём-то важном, нужно научиться говорить об этом. Но, если мы отсюда выберемся, то я обещаю подумать над вашим трудоустройством. Попробуем начать с малого.

— И вас не смущает, что я жена Санджая Анджана? — уточнила я, снова усевшись на картонку.

— Отнюдь. Это может даже быть полезным, — с улыбкой проговорил директор газеты. — Меня зовут Боман Гупта.

— Киния Анджана, — представилась я, хотя он уже знал об этом.

Я вспомнила о том, как колошматила своего будущего работодателя в парке и покраснела. Да уж! Премий мне явно не видать. Но кто же знал, что всё так обернётся?

— Вы мне вот что скажите, милочка, — мужчина встал, чтобы немного размять затёкшие ноги. — Как…

И в этот момент что-то громыхнуло совсем рядом, посыпались осколки у окна, брызнула бетонная крошка.

— Ложись! — рявкнул Боман и сам бросился на пол, примяв грязный картон. Он закрыл голову руками и постарался максимально размазаться по бумажной поверхности.

Я последовала его примеру, хотя меня так и порывало броситься бежать в поисках убежища понадёжней, чем эта комната. Тем более, что злобные отморозки видимо теперь знают, где мы находимся.

Нельзя поддаваться панике! Нельзя!

Картон пах сырой бумагой и краской. Я поняла, что плачу, когда заметила, что мокрые следы на нём всё возрастают. Шмыгнув носом, я приподняла голову и принялась осматривать наше убежище. Нет уж, так просто мы не сдадимся! Нам бы только до приезда Ману продержаться.

Но что делать? Картон бесполезен, щиты из него не сделаешь… Разве что заняться оригами, чтобы успокоиться. Прятаться в шкаф бесполезно. Бросать из окна банки с краской? Не лучшая идея.

Раздалось несколько выстрелов, потом ещё, и в стене рядом со шкафом образовались новые аккуратные отверстия. Судя по звукам, бандиты не знали, где именно мы прячемся, и обстреливали всё здание.

Я осторожно стянула с себя рюкзак и достала пенал с аппликацией в виде забавного серого котёнка.

Боман-джи повернул голову на моё шевеление.

— Что ты делаешь? Завещание собралась писать? — удивился он.

— Статью. Чтобы писать о важном, нужно уметь говорить об этом, не так ли? — усмехнулась я.

Я выбрала ярко-красный маркер и принялась выводить огромные буквы, ползая по картону. Мистер Гупта посматривал на меня с неодобрением. Закончив, я скатилась с листа и, проталкивая его по полу, принялась медленно, но верно двигаться к окну.

— Ты с ума сошла? — крикнул Боман-джи, и, извиваясь, словно гигантская гусеница, пополз следом за мной. Он цеплялся за нахлёсты картона, застревал и начинал буксовать. Казалось, что мужчина прогрызал преграду и снова начинал двигаться к цели. Я бы посмеялась над своим будущим начальником, но сейчас было не до того.

— Я не дура, сама высовываться не буду, — прошипела я.

Я бросила под себя другой лист картона, чтобы накрыть осколки стекла, и прижалась к стене под окном, присев и пригнувшись. Мужчина подкатился ко мне. Сейчас, рассматривая журналиста так близко, я подумала, что он напоминает мне Валерия Меладзе и актера Али Кхана одновременно, словно является их потерянным в детстве сводным братом.

Директор газеты принялся строить мне страшные рожи и махать руками, что-то хрипя. Я отвернулась, чтобы ненароком не испугаться и не передумать, и принялась поднимать свой плакат всё выше над головой.

Когда кусок картона пронзила пуля, я чуть было не выронила его. Меня затрясло, подтянув колени к лицу, я ткнулась в них лбом и крепко зажмурилась. Что же я творю? Нужно было спрятаться и ждать Ману!