Мускат утешения (ЛП)

Гоффин надулся, а лицо его еще больше покраснело, и он уселся. Придраться к подобной рассадке было нельзя: по действующей с незапамятных времен традиции пленные французские офицеры сидели справа и слева от Джека, а офицеры на королевской службе занимали места выше тех, кто на ней не был или перестал быть. Будь это маленьким неформальным собранием, и будь Гоффин другом, Джек мог бы поступить иначе, а мог бы и не менять ничего. Когда он сам был исключен из списков флота и занимал столь же неудобную позицию, как и Гоффин, доброжелательные, но туповатые друзья из–за его былого ранга иногда сажали его за столом выше, чем положено. Джек все еще помнил, как жалко это выглядело. Гоффин, тем не менее, видел вещи в другом свете. Он считал, что приговор за столь мелкое нарушение, как подделка судовой роли, сугубо формальный. Он вписал в судовую роль сына своего друга, чтобы отсутствовавший на борту мальчик получил несколько лет службы без того, чтобы на самом деле выходить в море. Обычное дело, но незаконное; его писарь, постоянно избиваемый и оказывающийся под арестом, предал Гоффина. Последний считал, что к нему должны относиться лучше. Некоторое время он сидел, пытаясь придумать замечание, обидное, но не слишком.

Ему представилась прекрасная возможность с супом. Блюдо пахло будто клееварня, так что французы отложили ложки и обменялись измученными взглядами, прежде чем вкусить ужасов войны. Пуллингс тем временем, защищая честь корабля, похвалил Стивена:

— Очень хороший суп, доктор.

Джек же тихо обратился к соседу:

— Мне очень жаль, Жан–Пьер, это отчаянная мера. Пожалуйста, попроси своего друга не доедать это.

Но Гоффин шанс упустил — в супах он не разбирался, съел его машинально и пододвинул тарелку для добавки. Только опустошив тарелку, он через стол спросил у своего племянника, престарелого юного джентльмена, провалившего экзамен на лейтенанта:

— Ты когда–нибудь был на банкете у лорд–мэра Лондона, Арт?

— Нет, сэр.

— Ну или любой из гильдий в Сити — зеленщики, рыботорговцы и им подобные. Вот что–то такое можно увидеть среди торгового люда.

Стрела прошла мимо цели — Джек очень весело и в полную глотку хохотал над одной из собственных шуток. Но это и другие разные всплески злобы подмечались на нижнем конце стола. Джеку не потребовалось много времени, чтобы заметить напряжение. Об источнике он догадывался, разглядев покрасневшее лицо справа от Пуллингса, а секундой спустя обрел в этом уверенность.

Во время паузы Филдинг как раз произнес:

— Раз заговорили о медведях, сэр, я никогда не рассказывал, что мой отец служил мичманом на «Рэйсхорс» под командованием лорда Малгрейва, точнее, тогда тот еще был капитаном Фипсом, во время плавания к Северному полюсу? Формально говоря, он не был соплавателем Нельсона, тот служил на «Каркассе», но они много виделись на берегу и прекрасно ладили. Нельсон…

— Нельзя говорить о Нельсоне в обществе двух французских офицеров, — воскликнул «Конина», — это невежливо.

— Ох, да не обращайте на нас внимания, — рассмеялся Жан–Пьер.

— Это нас не смущает. У нас есть хотя бы Дюге–Труэн.

— Дюге–Труэн? Ни разу не слышал о нем.

— Значит, ягодки еще впереди, — пообещал Жан–Пьер. — Выпьем с вами, сэр.

— Выпьем все, — предложил Джек. — Бокалы до краев и пьем до дна. За Дюге–Труэна, и пусть нам не встретится никто равный ему.

После этого, по предложению Стивена, выпили еще и за Жана Бара. Киллик с помощниками носились туда–сюда. В кают–компании росла груда пустых бутылок. Стол покрыл ряд гораздо более достойных блюд, и Джек попросил:

— Пожалуйста, мистер Филдинг, продолжите ваш рассказ. Это не та ли знаменитая попытка Нельсона добыть медвежью шкуру?

— О нет, сэр. На деле это вовсе и не история, если не слушать ее из уст моего отца, но я покажу вам только скелет, чтобы вы увидели другую сторону этого существа.

— Скелет очень хорош, — хихикнул Уэлби в бокал.