Мусорный прибой

Это было туманное утро. Он вошел в больничную палату и увидел Мими, спиной к нему, в кресле-каталке. Она смотрела на деревья за окном. Кайцзун подошел и стал перед ней, присел и осторожно оглядел ничего не выражающее лицо, тихо зовя ее по имени, поглаживая ее длинные волосы теми же пальцами, которые спустили курок. Мими глядела на него, словно на неодушевленный предмет. Что-то исчезло из ее взгляда навсегда, оставив после себя лишь бездушную оболочку. Она открывала рот, но из него не выходили слова или голос. На ее лице не было никакого выражения, будто у машины, которую вернули к заводским установкам.

Врач сказал ему, что ей еще повезло. Проникнув в ее мозг, электромагнитный импульс вызвал мгновенный нагрев тканей вокруг металлических частиц. Однако импульс длился считаные миллисекунды, поэтому повреждения оказались не смертельными. Минное поле в мозгу Мими было уничтожено ковровой бомбардировкой, но причиненный логическому мышлению, эмоциональным центрам и памяти вред был серьезен. В настоящее время с точки зрения состояния мозга она была подобна трехлетнему ребенку.

Но надежда есть, прошептал врач. Мы работаем с экспериментальными лекарствами. Требуется терпение, очень много терпения.

Экспериментальные лекарства были наследием Проекта «Мусорный Прибой», как узнал Кайцзун. У истории частенько оказывается очень странное чувство юмора.

Кайцзун поцеловал Мими в лоб. В ответ Мими что-то забормотала, будто животное. Казалось, на кратчайшее мгновение в ее глазах что-то вспыхнуло, но тут же исчезло. Кайцзун встал и вышел из палаты, не оборачиваясь. Он не смел обернуться. Боялся, что если обернется, то уже никуда не уйдет, навсегда останется рядом с ней, живя лишь несбыточными надеждами. Надеждами, которые разрушат то немногое, что осталось между ними, если он позволит им вырасти и процветать, лишая их обоих настоящего будущего, лежащего впереди. О чем бы он ни мечтал когда-то, думая о них двоих.

– Кайцзун! Смотри, что мы обнаружили! – радостно окликнул его помощник с палубы.

Кайцзун оставил воспоминания и спустился на мокрую палубу. Члены экипажа окружили предмет, который только что выловили из моря.

Механизм простой, но гениальной конструкции, напоминающий цветок лотоса из металла и пластика.

Помощник продемонстрировал, как он работает. В обычном режиме устройство плавало на поверхности, опустив в воду гибкую трубку со светодиодами, чтобы приманивать рыбу. Обнаружив в пределах досягаемости что-нибудь живое, цветок лотоса схлопывался, подобно мышеловке, и переворачивался вместе с добычей. Затем он отправлял сигнал со своими координатами в ожидании рыбака, который заберет улов.

Чудесное подражание. Кайцзун вспомнил протез руки, ползущий по земле в деревне Сялун.

– Всем внимание! Полагаю, эта штука поблизости!

Кайцзун свистнул, потом отдал приказы, и члены экипажа спешно заняли свои места.

– Мистер Чень, вы ищете это с самого начала, с тех пор, как мы отплыли из Калифорнии. Что именно вы ищете? – с любопытством на лице спросил капитан.

– Сами увидите. Предупреждаю, старайтесь особо не волноваться.

После событий на Кремниевом Острове Кайцзун оставил работу в «ТерраГрин Рисайклинг» и некоторое время путешествовал сам по себе. Через некоторое время вернулся в Бостон и стал писать статьи для небольших веб-сайтов. В нынешнюю эпоху особой нужды в историках не было. Социальные сети, интернет-СМИ, вычисления в реальном времени – все это обеспечивало более глубокий анализ, основанный на больших массивах данных, результаты которого, кроме того, стали понятнее. В каком-то смысле история действительно закончилась, по крайней мере, как повествовательная система, полная неточностей. Иногда Кайцзуну даже хотелось написать письмо ректору своей альма-матер с рекомендацией упразднить кафедру истории.

Он в спокойных тонах изложил родителям случившееся с ним на Кремниевом Острове – ну, по крайней мере, рассказал то, что ему разрешили рассказывать. Впервые за много лет обнял отца. Отец пару раз хлопнул его по спине твердой рукой, словно они наконец достигли некоего взаимопонимания.

Кайцзун ощущал, что в нем пропало некое стремление. Когда-то он думал, что способен что-то изменить. Теперь же понял, что это всего лишь фантазии. Мир не переставал меняться, но, с точки зрения каждого конкретного человека, ничего не менялось.

Он все так же вспоминал слова, которые сказал ему на прощание глава клана Чень. «Люди всегда думают, что это они играют волнами, но в конце концов понимают, что это волны ими играют».

А потом ему позвонили из Гонконга.

Звонящей оказалась Суг-Йи Чю-Хо, руководитель проекта в организации защитников окружающей среды «Цветок мать-и‐мачехи». Она интересовалась прошлым Кайцзуна, особенно его работой с «ТерраГрин Рисайклинг» на Кремниевом Острове. И предложила ему необычную работу.

Шанс изменить мир, по ее словам.

Кайцзун покачал головой и горько улыбнулся.