Мусорщик

Обнорский по-хозяйски сел за столик с ослепительно-белой, хрустящей скатертью. Громко щелкнул пальцами. Тут же нарисовался халдей. Халдей тоже оказался «типажный»: Ширвиндт из «Вокзала для двоих». Только более вальяжный, сонный и почтительно-наглый. На ходу он зевал, прикрывая рот левой рукой. Мизинцем правой ковырял в ухе… Как-то механически, помимо воли и логики, появилось желание дать ему в морду. Но с этим, решил Обнорский, торопиться не будем… Оставим на десерт. Успеем…

Халдей подошел, перестал зевать и даже ковырять в ухе.

— Здрасьте, — сказал он, с интересом разглядывая вынутый из уха мизинец.

— Водки, — сказал Обнорский. Официант его услышал.

— А… — начал было он, но Андрей перебил:

— Водки, я сказал. Соточку. Для разгону. Понял?

— Сию минуту.

— Да, вот еще что… Руки вымой. И в ухе больше не ковыряй.

Официант ушел, но подошел Рогозин. Взялся за спинку стула.

— В зале полно свободных столиков, господин майор, — сказал Андрей, глядя в живот Александра Петровича.

— Не понял, Андрей Викторович.

— Хулево, Александр Петрович, что не понимаете. Я же по-русски говорю: в зале полно свободных мест.

— Я думал…

— Напрасно. Я с вами за одним столом сидеть не расположен.

Андрей оскорбил Рогозина обдуманно и расчетливо. Ему хотелось посмотреть на реакцию «майора ФСБ». И по реакции косвенно определить, какие инструкции в отношении Андрея получил Рогозин. Насколько далеко распространяется его, Обнорского, «свобода». Рогозин прищурился.

— Ну что ты щуришься, майор? Что ты пыжишься? На дуэль меня вызовешь? Да хрен там! Ты даже пощечину мне дать не можешь. Потому что ты — шестерка, приставленная ко мне. А я в нашей колоде самый главный козырь. И ты будешь вокруг меня на цирлах ходить… Все! Уйди с глаз, пока сам не позову.

Рогозин аккуратно поставил стул на место и, не сказав ничего в ответ, отошел, сел за соседний столик, справа от Андрея. Обнорский коротко, издевательски хохотнул.

Появился халдей с запотевшим графинчиком водки и минералкой на подносе.

— Ваша водка, — сказал он.

— Руки мыл? — спросил Обнорский. Спросил, хотя отлично знал: не мыл, конечно, засранец.

— Разумеется.

— Врешь, наверное… Ну, да ладно. Сообрази-ка мне, братец, похавать как белому человеку.

— На какую сумму располагаете?

— Я же сказал, чучело… как белому человеку!

Официант нерешительно мялся, хотел что-то спросить, но Обнорский уже наливал водку в фужер для вина.

— Позвольте, — сказал официант, — обратить ваше внимание…

— Ты все еще здесь? — с деланным изумлением произнес Андрей. Халдей исчез. Андрей одним махом влил в рот водку. Настроение было паскудным до крайности. И совершенно очевидно, что водка снять эту проблему не сможет. Скорее, усугубит… Да и черт с ним!

Но ведь возвращение у него украли! Нагло и беспардонно. А ведь возвращение зэка на волю — дело исключительно интимное. Интимное, как близость с любимой женщиной, которую ты не хочешь и не можешь делить ни с кем… Но появился Рогозин со своими боевиками и все превратил в групповуху. Андрей испытывал презрение к Рогозину, но это ничего не меняло и не могло изменить. Факт оставался фактом: возвращение у него украли.

Он налил минералки, посмотрел на веселый хаос пузырьков газа… ну ладно, я вам устрою! Мало не покажется.

Андрей снова налил водки. Справа неодобрительно смотрел на него Рогозин… «Смотри, смотри! Смотреть — бесплатно. Это, майор, только начало. Самое интересное у нас впереди… тебе, конечно, не очень понравится, ну так ведь я тебя не звал — сам пришел».

Обнорский поднял фужер, наполовину налитый водкой. Потом, будто что-то вспомнил, обернулся к Рогозину:

— А вы что сидите-то, майор?

— А что, прикажете танцевать для вашего развлечения?

— На хрен мне нужен твой танец!

— Так что же вы хотите?

— Бабу хочу… Ну, что ты таращишься? Давай-ка лучше организуй тетеньку поаппетитней.

— Послушайте, Обнорский…

— А ну давай телефон. Щас позвоню Роману, и он тебе навтыкает таких звездюлей, что ой-ей-ей. Я для тебя нынче — VIP[2]. Ты волчком закрутишься, Саня.

Рогозин сидел, не поднимая головы… Андрей отлично представлял, какие эмоции в нем бушуют.

— Ладно, — сказал наконец Александр Петрович, — ладно… Отнесемся с пониманием. Попробуем решить ваши сексуальные проблемы.

— Это у вас проблемы, — бросил Обнорский и выпил водку.

Рогозин достал из кармана телефон, набрал номер и произнес в трубку несколько фраз.

— Отдал распоряжение, — сказал он Андрею, — сейчас ребята найдут кого-нибудь.

— «Кого-нибудь…» — протянул Андрей недовольно. — Второй сорт мне не нужен. Мне подайте телочку VIP-класса… А вообще, майор, из тебя, я смотрю, нормальный сутенер получится. Задатки у тебя есть.

Рогозин посмотрел на Андрея с нескрываемой ненавистью. Обнорский захохотал. Шея у Рогозина побагровела. Он едва сдерживался.

Появился «Ширвиндт» с подносом, споро уставил стол тарелками и вазочками.

— Горячее придется немного подождать, — сказал он.

— Ладно… водки еще неси, — ответил Андрей. Официант повернулся, чтобы уйти. — Стой! Ты руки вымыл?

— Я…

— А, да… я, кажется, уже спрашивал. Иди, братец, иди. Смотреть на твою морду не могу… фу, какая рожа продувная.