Мусорщик

Зверев усмехнулся и понял, что пора включаться. Он положил диктофон в карман и надел куртку. Провод к микрофону проходил через рукав и фиксировался зажимом. Обнорский проинструктировал, как пользоваться этой «шпионской» техникой, чтобы получить качественную запись и не засветиться. Вечером порепетировали, получилось удачно. Сашка надел темные очки и толкнул рукой дверь. Пожалуй, его маскировка была излишней — навряд ли Эрлих узнал бы в нем опера, с которым беседовал почти пять лет назад. Да еще в сумерках, да всего несколько минут.

Да и Звереву трудно было бы узнать уверенного в себе нейрохирурга в оплывшем и насмерть перепуганном мужике. Эрлих был подавлен, считал, что попал в руки коварных и беспредельно жестоких чеченцев… теперь из него хоть веревки вей.

— Ну, — сказал Зверев с порога, — что тут у вас?

— Да вот, Паша… Дураком прикидывается, не хочет платить, урод. Денег, говорит, нет.

— Ага… — произнес Сашка, усаживаясь верхом на стул, — денег, значит, нет?

Эрлих смотрел на него беззащитными без очков глазами, часто моргал. Ему было очень страшно.

— Ты где бабки куешь, фокусник?

— Я? Я врач. Нейрохирург.

— Ага… простой доктор, значит. Э-э, брат, да ты темнишь.

— Я правду говорю, — горячо произнес Эрлих. Братки заулыбались, а Зверев закурил и спросил, глядя на врача пристально:

— Простой, значит, доктор, а ездишь на «волге»… ага?

— Она старая уже, — сказал Эрлих. Сашка отлично знал, когда куплена «волга», но с понтом взял в руки техпаспорт и ответил:

— Так… девяносто первый год. Ай да ты жук! Самый пик инфляции, а ты «волгу» оторвал. Наркотики у больных стариков воруешь, гнус?

— Нет… нет, честное слово…

— Ага… значит, взятки берешь?

— Ну что вы… ну зачем так?

— А как иначе? Врачи в России впроголодь живут, на трамваях ездят. А ты вон какой упакованный. Квартира, поди, кооперативная. А? Да и «волга» как игрушечная. А, лепила?

Эрлих как-то обреченно вздохнул и сказал:

— Я много лет копил… экономил. Братки снова издевательски захохотали. Зверев тоже улыбнулся:

— Ага. Значит, воруешь наркоту. Это правильно — нам будешь поставлять. Глядишь, часть долга закроем. На «волгу»-то наворовал.

— Нет! — воскликнул Эрлих. — С «волгой» по-другому вышло.

— Вышло… Вышло дышло. Что ты меня-то лечишь? — спросил Зверев, напрягаясь, потому что подошли к самому главному. — Скажи еще, что тебе ее подарили благодарные больные.

Эрлих кашлянул и ответил:

— Почти.

— Что «почти»?

— Почти подарили.

— Ой-е-ей… — произнес Зверев и показан браткам глазами на дверь. Те вышли, но нейрохирург этого, кажется, не заметил. Как не заметил и того, что изменилась сама тема разговора: с разбитого «мерса» на его, Эрлиховы, доходы. А потом еще конкретней: на «волгу». — Ой-ей, доктор. Так врать нельзя. Стыдно.

— Нет, правда. Я сильно помог одному человеку, и меня отблагодарили… Я копил на «волгу», а эта сраная инфляция все срубила под корень. Но мне повезло. Подвернулся человек, которому понадобилась помощь. Он мне… компенсировал.

— Интересно, доктор, — сказал Сашка вполне доброжелательно. Он незаметно для Эрлиха сменил тон, перестал называть его гнусом. — А за что такие подарки?

— Ну… так вышло, — неохотно сказал Эрлих.

— Нет, доктор, это не разговор. Ты же видишь — я с тобой по-человечески. Можно сказать, хочу тебе помочь…

— Помочь? — ухватился нейрохирург за соломинку.

— Конечно. У нас, сам понимаешь, работа специфическая… бывает, что требуется медицинская помощь. Неформальная, так сказать. Неафишируемая. Найдем общий язык — можно будет забыть про этот «мерс», пораскинуть мозгами, поискать вариант компромисса.

Эрлих вскинулся:

— Я — всегда. Я же заведующий отделением и с огромным удовольствием… Вас, простите, как величать?

— Паша, — ответил Зверев. — А что ты можешь, доктор?

— Многое… Могу, например, диагноз нужный устроить.

— А что это значит? — спросил Зверев без всякого интереса.

— Ну вот, например… ну, с той же «волгой». Одному человеку понадобилось создать ситуацию с травмой, которой на самом-то деле не было.

— Не понял, — сказал Зверев. — На хрен это нужно?

— Э, — ответил Эрлих, — не скажите, Паша… разные ситуации в жизни бывают. Кому-то алиби нужно создать. Кому-то по психиатрии закосить…

— Ты же не психиатр, доктор.

— Верно. Но я могу человеку документы оформить, что у него сто сотрясений мозга было. И даже имитировать трепанацию. Черепа… Для психиатра это о многом говорит.

— Так, так, — сказал Сашка. — Это может быть полезно. Расскажите поподробней, доктор.

— Да все очень просто. Тут главное избежать участия лишних людей.

— То есть?

— Обычно больных с травмами головы привозят по «скорой». То есть в деле задействована масса народу: бригада «скорой», дежурный в приемном отделении и так далее… А если мы с вами имеем предварительную договоренность, то вы сами привезете случайно якобы подобранного на улице человека с разбитой головой. Окровавленные тряпки и прочая атрибутика… А я якобы случайно окажусь в приемном отделении и с ходу сам заберу больного под себя. Понятно?

— Понятно, — мрачно произнес Зверев.