Муссолини: ненаписанный дневник. От первого дня до последнего (29 июля 1883 года – 28 апреля 1945 года)

24 и 25 июня 1942 года. На церемонии награждения экипажей ВВС за сражение у Пантеллерии Муссолини вручил 3 серебряные медали за храбрость, 12 бронзовых и 187 боевых крестов.

26 июня 1942 года. Муссолини счастлив ходом операции в Ливии, но недоволен тем, что сражение связывается с именем Роммеля и поэтому более кажется немецкой, а не итальянской победой.

Муссолини: «Через пятнадцать дней мы сможем создать свой комиссариат в Александрии». <…> «Россия, где большевики осуществили тактику Ленина, учившего пролетариат сражаться за каждый дом против армии буржуазии, приучила их таким образом обходиться без артиллерии и авиации и пользоваться только ружьями и гранатами».

Муссолини приказал проверить «Монтекатини», крупнейшую химическую компанию Италии, на предмет рационального расходования продовольствия в условиях военного времени. Он также высказался о намерении взять под контроль лично все источники информации о внутренней ситуации в стране.

29 июня 1942 года. Бенито Муссолини вылетает на своём личном самолёте в Киренаику. Он считает, что захват Каира – вопрос нескольких дней.

30 июня 1942 года. Муссолини провел смотр участвующих в сражении в Средиземном море соединений авиации (ВВС) и Военно-морского флота.

2 июля 1942 года. Муссолини направил телеграмму Чиано с инструкциями: войти в контакт с немцами по вопросу о будущем политическом управлении Египтом. «Роммель должен был стать военным командующим, а гражданским представителем должен быть итальянец».

19 июля 1942 года. Муссолини проводит совещание с Кавальеро – поднимаются вопросы об истощении сил стран «оси» в Африке и необходимости новых поставок техники и вооружений.

20 июля 1942 года. Муссолини вылетел из Ливии.

21 июля 1942 года. Муссолини вернулся из поездки на африканский фронт. На обратном пути Муссолини сделал остановку в Афинах, где встретился с германским представителем в Афинах Гюнтером Альтенбургом и с главой греческого правительства генералом Георгиосом Цолакоглу[181].

Муссолини (о положении в Греции): «Положение не очень хорошее, немцы по своему обыкновению, проводят жестокую политику. Хлеба не хватает».

22 июля 1942 года. Муссолини в беседе с Чиано: «Возможно, многие немцы глубоко огорчены тем, что они не вторглись в Италию для того, чтобы утащить с собой всё. Однако если бы они это сделали, они проиграли бы войну».

Муссолини беседовал с генералом Мальи[182] относительно отправки итальянского армейского альпийского корпуса на Русский фронт.

24 июля 1942 года. Муссолини в беседе с Чиано сказал: «Народ сейчас раздумывает, какого из двух хозяев предпочесть – англичан или немцев».

31 июля 1942 года. Муссолини проводит совещание в Гориции. Дуче, в частности, сказал:

«После распада Югославии в наших руках оказалась половина Словении, и притом самая бедная. Границы диктовали немцы: нам ничего не оставалось, как согласиться. Это было в апреле 1941 года.

Поначалу дела, казалось, шли как нельзя лучше. Население считало меньшим злом то, что оно находится под итальянским управлением.

Словении был предоставлен статус провинции, поскольку мы не признаем национальной территорией то, что находится по другую сторону Альпийского хребта.

…После того, как начались военные действия с Россией, жители провинции, считающие себя славянами, стали проявлять солидарность с русскими. С тех пор мы утратили оптимизм. Нас спрашивают, была ли благоразумной наша политика. Можно лишь сказать, что она была наивной.

Не лучше обстоят дела и в германской Словении. Я думаю, что пора перейти к решительным действиям. Надо покончить с представлением о мягкости и сентиментальности итальянцев.

Югославы никогда не будут относиться к нам хорошо. Я не удивляюсь тому, что католики, видя, как звезда партизан закатывается, стремятся идти нам навстречу. Однако это ставит нас в двусмысленное положение. Отталкивать католиков нельзя, но можно принимать их помощь так, будто мы делаем им одолжение, и не брать на себя никаких обязательств, на будущее.

Я считаю первый период завершенным. Надо ускорить темпы проведения операций: мы не можем держать столько дивизий на Балканах. Следует увеличить силы на западной границе и в Триполитании. В настоящее время Балканы ложатся на нас тяжелым бременем, и надо было бы ограничить этот фронт. Перед авиацией здесь встают весьма серьёзные задачи. Эта территория должна рассматриваться как испытательный полигон.

Нам нечего беспокоиться по поводу экономических трудностей, испытываемых населением. Оно само виновато! Меня также не волнует Люблянский университет, который был центром борьбы и рассадником ненависти к нам. Я не возражал бы против массового перемещения населения».

4 августа 1942 года. Гитлер написал Дуче, обещал «заменить» Роммеля и подтвердил приоритеты в «решающей битве… в восточной излучине Дона».