Мустанг

— А чего ты от меня хотел? — Несмотря на все невзгоды, старик не думал сдаваться. Он этого не умел, и, едва придя в себя, как матерый бык попер вперед. — Я еще мальчишкой работал с Натаном и знаю, где закопано золото, но пока жива была вдова, считал, что у меня нет на него прав. Конечно, за золотом охотились, но не ведали, где искать. Я представляю, как рассуждал старик Хьюм, и уверен, что смогу найти клад. Натан мой двоюродный или троюродный брат, я единственный родственник, который на него работал. Много раз ходил в горы Сан-Хуан на встречу с торговцами золотом. Эти Карнсы ничего не знали обо мне, пока ты не побывал возле их фургона. Тогда они и увидели клеймо на жеребце «НХ» — клеймо старика Хьюма. Вот и догадались, что я где-то поблизости. Ты тоже попал в ловушку — теперь они хотят разделаться и с тобой.

— Почему же ты не выкопал золото?

Он искоса взглянул на меня.

— Ты еще не видел того места и наверняка не слышал, что о нем рассказывают. Ни один индеец не остановится на ночь в этом каньоне и лишь немногие осмеливаются зайти в него. Они говорят, там живут злые духи. Что ж, может так оно и есть.

— Ты так и не сказал, как тебя зовут?

— Гарри Мимс. Но я не смог пробраться в каньон не из-за каких-то там привидений, а из-за команчей. Пару раз они угоняли у меня лошадей с припасами, а еще пару раз чуть было не сняли скальп. Однажды мне повезло, и я дошел до каньона. Но тут-то они на меня и напали и захватили вьючных лошадей. Команчи с таким азартом занялись дележом добычи, что мне удалось улизнуть. Я прятался, пока вокруг не стало поспокойней. Две недели добирался до Лас-Вегаса, а когда туда попал, у меня не хватило денег даже на еду. Пришлось наняться убирать салун, потом стал барменом. Только через шесть месяцев разжился деньжатами, чтобы купить новых лошадей и снаряжение. И это при том, что играл и выигрывал.

— А как ты попал сюда сейчас?

— На лошади, как же еще? Они нескольких украли, остальных разогнали, но лошади возвращаются домой, я поймал парочку, оседлал и приехал. Это заняло много времени, но вот я здесь.

Мимс улегся, отдыхая. Он потерял много сил и был в плохом состоянии. Страшно подумать, что испытал этот старик.

— Что ты собираешься делать?

— Дурацкий вопрос! Конечно, выкопать золото или по крайней мере не дать им выкопать его. И клянусь Господом Богом, я убью Ральфа Карнса.

— А как насчет девушки?

Гарри Мимс с минуту молчал, потом посмотрел на меня.

— Сэкетт, я знаю, что она заслуживает смерти не меньше Ральфа, но я не могу заставить себя убить женщину. Хотя в этой компании она хуже всех. Когда дело дошло до пыток, Сильвия придумала вырывать ногти, и сама взялась за дело.

Я подумал, что знакомая мне девица на такое способна.

Через некоторое время Мимс уснул, и я укутал его одеялами. Он не сказал, где его лошади и снаряжение, наверное, оставил их на другом берегу в кустарнике. Пешком ему не удалось бы добраться до моего лагеря.

Смерть вдовы Натана Хьюма в Виргинии послужила началом веселого представления здесь, в западной части Техаса. Все, кто знал о золоте Хьюма, одновременно кинулись на его поиски. Мне как всегда повезло — очутился в самом центре заварушки со стариком на руках, который отчаянно нуждался в помощи и уходе, и возможно с девушкой, если удастся ее отыскать.

А индейские истории? Я никогда не смеялся над тем, что рассказывали мне индейцы. Говорят, что они суеверны, однако за их верованиями и предрассудками часто стоит простой здравый смысл. Однажды в Мексике индейцы перестали посещать одно из селений, потому что в нем якобы живут злые духи. А позже выяснилось, что там люди часто болели оспой, и суеверие оказалось своего рода карантином. Дикари считали, что злые духи вызывают оспу. Может, и в этом тупиковом каньоне было что-то необычное.

Найдя лошадей Мимса — их было четыре: две вьючные и две под седлом, — я вернулся в лагерь, пил кофе и смотрел, как угасает пламя в костре. Затем, когда взошла луна, перенес свои одеяла в ночную темень под деревья, откуда видел старика, угли костра и где меня не заметил бы любой незваный гость, обнаруживший наш лагерь.

Несколько раз просыпался и вслушивался в ночь. Наконец перед рассветом решил больше не засыпать. Мне и прежде не раз приходилось бодрствовать сутками. А тут все же удалось немного поспать. Долго я лежал, думая о других ночах, когда вот так же лежал без сна, слушая темноту. Все время скрываться от людей и закона — жизнь трудная и безрадостная.

Внезапно что-то привлекло мое внимание. Вначале это был даже не звук, а так, легкий шорох, будто невдалеке кто-то осторожно пробирался. Но кто?

В костре тлело лишь несколько красноватых углей. Возле него лежал завернутый в два одеяла Гарри Мимс, слышно было его слабое дыхание.