Мустанг

Шаги Стива казались короче тех, что оставляют мужчины его роста, это доказывало, что он пришел сюда ночью. По незнакомому неровному месту да еще в темноте человек идет осторожно, поэтому шаг его делается короче. Хукер был один, его никто не преследовал. Неожиданно ноги у него стали заплетаться и после нескольких неверных шагов он упал на четвереньки. Затем встал, продолжал идти, потом упал опять. На этот раз он поднялся ненадолго и через несколько футов рухнул навсегда.

— Сэкетт, я сматываюсь отсюда к чертовой матери, — тихим, исполненным благоговейного ужаса голосом произнес Мимс.

— Подожди немного, — сказал я. — Нет смысла уезжать пустыми.

Со вчерашнего дня в каньоне ничего не изменилось, если не считать появления тела Хукера. Я спешился и перевернул его. На трупе не оказалось ни ран, ни крови. Лицо опухшее и того же синеватого оттенка, что был у Мимса, однако это могло быть игрой предутреннего света, либо моего разыгравшегося воображения.

Над Кроличьими Ушами с рассвета повисли низкие облака, под которыми клубились клочья тумана. Каньон и без того был мрачен, но сегодня среди темных базальтовых скал царила глухая, настороженная тишина. Кругом ничего живого.

Что же рассказал мне мексиканец в ту ночь на Ньюсесе?

Золото бросили в яму рядом с валуном и закидали камнями. На скале начертили крест. С тех пор прошло больше сорока лет. В каком году караван Натана Хьюма попал в ловушку и погиб, мне было не известно.

— Ищи белый крест, Мимс, — сказал я как можно тише, словно боясь, что нас могут подслушать. — Или нечто похожее, что человек может нацарапать на камне, когда у него нет времени.

Его мы увидели одновременно и направили к нему коней.

Мне показалось, что серые облака стали темнее и опустились еще ниже, в воздухе стоял густой запах сырости.

Бросив винчестер в чехол, я спрыгнул с седла и крепко привязал жеребца к росшему поблизости кусту. Затем, освобождая револьвер, сбросил с кобуры петлю и спустился к валуну. У его подножия под нацарапанным крестом лежала куча камней.

Я огляделся.

— Будь настороже, Гарри, — попросил я. — Смотри не на меня, а по сторонам.

— Интересно, куда сбежала девчонка? И зачем ей было от нас уходить? — откликнулся старик.

— Выкопаем золото, потом найдем девочку. Подозреваю, она и сама может о себе позаботиться.

Вполне логично было спрятать золото именно здесь. Люди, защищавшиеся от нападения индейцев, сделали правильный выбор. Каньон был удобен для обороны, хотя открыт сверху для винтовочного огня.

Один за другим я вынимал из ямы обломки скал, булыжники размером с человеческую голову и больше. Работал быстро, но старался производить как можно меньше шума, и не столько из-за боязни привлечь внимание врагов, сколько потому, что в этом каньоне хотелось ходить на цыпочках и разговаривать шепотом.

В голове, прекратившей болеть лишь вчера, снова застучало, я начал задыхаться, чего раньше со мной не случалось. Через некоторое время вылез из ямы, подошел к коню и прислонился к нему. Удивительно, сколько сил отнимает у человека скользнувшая по черепу пуля.

Мимс выглядел обеспокоенным.

— Как ты себя чувствуешь? Вид у тебя неважный.

— Голова еще не прошла после пули Ральфа, — сказал я.

Он задумчиво посмотрел на меня.

— А ты мне не рассказывал, что случилось с твоей головой.

Рядом с конем дышалось легче — а разница была всего несколько футов. Отдышавшись, я снова спустился в яму и опять начал выкидывать камни, но не успел сдвинуть пару булыжников покрупнее, как в голове загудело, я почувствовал странное головокружение. Пришлось прекратить работу.

— Если бы здесь были топи, — сказал Мимс, — я бы подумал, что ты надышался болотного газа. От него такое бывает. Он сбивает человеку дыхание.

Выбравшись из углубления в земле, я, шатаясь, подошел к коню, вынул флягу и прополоскал рот. Затем вылил остаток воды на голову. Опять почувствовал себя лучше и вернулся в яму. И тут-то почти сразу нашел золото. Его свалили в естественную выемку в скалах. Не теряя времени, начал доставать слитки.

Мимс, несмотря на слабость, слез с коня и принялся помогать. Мы были возбуждены, и работа шла споро. Я передавал слитки, а старик складывал их в мешки, висящие на двух вьючных лошадях.

О тишине не могло быть и речи. Я шумно дышал и кашлял, но не останавливался ни на минуту, понимая, что другие могут появиться в любой момент.

Когда тайник опустел, я поднялся к коням, которые стояли всего в шести-восьми футах выше того места, где было закопано золото, и упал, с трудом встал на ноги, а потом, отвязав мустанга, вскочил в седло. Жеребец тут же направился к крутой тропе, пересекавшей заднюю стену каньона. Это нас спасло.

Я так сильно кашлял, что едва держался в седле. Гарри ехал за мной, ведя в поводу тяжело нагруженных вьючных лошадей. Ступив на тропу, мы услышали стук копыт. У входа в каньон появилось несколько всадников. Как и мы, они сразу заметили Стива Хукера. Затем увидели и следы наших коней там, где шла погрузка, а потом и пустую яму. Пока они рассматривали ее, наши кони все выше и выше карабкались по крутому склону.