Мустанг

- Никто ни в кого не будет стрелять, - сказал Бишоп. - Поворачивайте и уезжайте отсюда.

Мы развернули лошадей и направились на равнину. Проезжая рядом с Бишопом, я тихо ему сказал: - Нобл, если отыщете золото, не пей кофе, приготовленный этой девицей.

Мы проехали мимо бандитов, и оглянувшись назад, я увидел, что Бишоп все еще смотрит нам вслед. Через минуту он поднял руку и помахал. И все.

- Я была уверена, что без стрельбы не обойдется, - сказала Пенелопа.

- Там не было пьяных, - сухо произнес Мимс, - и не было сумасшедших. Мы бы перестреляли друг друга и ничего не решили.

Однако все и так осталось нерешенным. Придет день, и нам с Бишопом придется встретиться в поединке.

И у меня было подозрение, что этот день не так уж далек.

Глава 11

Сильвия Карнс, должно быть, познакомилась с Бишопом в Ромеро. Но будь Бишоп хотьтысячу раз убийцей, он делал свою работу револьвером, что по моему разумению было во много раз честнее, чем яд в кофе. Впрочем, от этого он не становился менее опасным.

- Как вы удрали от Лумиса? - спросил я.

Пенелопа пожала плечами. - Кто сказал, что я удрала? Просто мы потерялись, вот и все.

Я не очень-то ей поверил и подумал, что еще встречусь с этим чванливым и грубым стариком.

- Теперь нам надо действовать быстро, - сказал я, сознавая, что мне страшно не хочется возвращаться в каньон. Лучше с револьвером в руке встретиться с Бишопом один на один.

К тому же Мимс чувствовал себя плохо. Он потерял много крови, ослабел и едва владел своими искалеченными руками. Не удивительно, что он отключился в каньоне, хотя я продолжал считать, что в обморок он упал не только от слабости.

Тени стали длиннее, когда мы, проехав вдоль ручья, пересекли его и попали на невысокий островок, поросший ивняком. Он был не больше шестидесяти-семидесяти футов в длину и футов тридцати в ширину, но здесь было какое-никакое укрытие и росла трава.

Спрыгнув с седла, я помог спуститься Мимсу и почувствовал, что он дрожит от слабости. Расстелив одеяла, я уложил его, и Мимс растянулся на траве с глубоким вздохом облегчения.

- Я сварю кофе, - сказала Пенелопа. - Нам всем надо взбодриться.

Пока я собирал сухое дерево вдоль низкого берега, на небе показались звезды, мягко жерчала вода. За толстым стволом огромного упавшего тополя развел маленький костер. Поднимался ветер, и это меня беспокоило, так как шум ветра мешал различать ночные звуки.

В лагере царило молчание. Мы все устали и нуждались в отдыхе, особенно Мимс. Взглянув на старика, я ощутил приступ жалости к нему. И вдруг с болью понял, что пусть я сейчас молодой, сильный и крепкий, меня ожидает такое же будущее. Я смотрел на Гарри Мимса и видел свою старость.

Он выпил кофе, но есть отказался, и скоро заснул беспокойным сном. Уголком рта я сказал Пенелопе: - Все золото в здешних краях не стоит жизни этого старика. Он хороший человек.

- Знаю, - ответила она и замолчала. Я отхлебывал черный кофе и старался представить, что принесет нам завтрашний день.

- Мне нужны деньги, Нолан, - сказала Пенелопа, - очень нужны. Можете говорить, что я эгоистка, но если мы обнаружим золото, у меня ничего на свете не останется, совсем ничего.

Я не знал, что на это ответить, поэтому ничего не сказал. Но продолжал думать о золоте.

Мы находимся недалеко от тупикового каньона. Интересно, смогу ли я в темноте найти туда дорогу? Проблема была в том, что наши противники наверняка оставили наблюдателя. Хоть я и устал, мне хотелось как можно скорее разделаться с делами и убраться прочь.

Мысли о каньоне не давали мне покоя. Человек, живущий в дикой, нехоженой местности, учится доверять своим инстинктам. Сама обстановка, в которой он находится, требует постоянного напряжения, не нужного тем, кто живет спокойной и размеренной жизнью; его чувства становятся острее, он воспринимает вещи, которые никогда не смог бы описать словами. Я не суеверен, однако в этом каньоне было что-то необъяснимое.

Поразмышляв, я решил не ехать туда ночью. И днем-то найти закопанное сокровище будет совсем не легко, а сейчас мне вовсе не хотелось рыскать в темноте среди валунов и каменных оползней, где того и гляди свалишся в какую-нибудь яму неизвестной глубины.

Больше всего мне не хотелось встречаться с Лумисом, с Сильвией и Ральфом, и я принялся размышлять о них. Когда находишься среди людей с запада, знаешь, чего от них ждать. Я хочу сказать, что все здесь открыто, все на виду, прятать поступки и чувства некуда. Народу мало, городишки маленькие, и что бы человек ни сделал, все становится известным.

Хотя положение вещей стало меняться, потому что по железным дорогам на запад начали прибывать люди другого сорта. Мошенники и слабаки, которых бурное и тяжелое время освоения выкинуло прочь, теперь могли приехать сюда с удобством, на мягких подушках вагонных купе.