Читаем Мустанг полностью

Медленно тянулись минуты. Мой серый жеребец, уставший ждать, когда вода была так близко от него, сделал несколько шагов к расщелине, держа голову высоко и немного в сторону, чтобы не наступить на поводья. Это было именно то, на что я рассчитывал и чего ожидал. Кто бы ни находился у воды, подумает, что это отбившийся от людей конь. Во всяком случае, я на это надеялся.

Однако мой Серый был и остался мустангом, осторожным и недоверчивым, он не бросился сразу к воде. Жеребец поставил уши и тихонько заржал, а из расщелины донеслось ответное ржание. Через некоторое время он сделал еще несколько шагов и снова остановился. Только на этот раз он остановился, потому что рядом кто-то был.

Я ждал, не двигаясь. А затем услыхал тихий, успокаивающий голос. Человек в расщелине пытался подозвать моего коня поближе и схватить поводья. Серый, зная, что я спрятался рядом, вряд ли позволит чужаку поймать себя. Если бы он убежал и потерялся, может быть, чужому и удалось бы подойти... во всяком случае, пока на коне было седло.

Вдруг жеребец шарахнулся в сторону - очевидно неизвестный попытался резким движением поймать его, а это значит, что он теряет терпение.

Серый отошел на шаг и встал, а я продолжал ждать. Прошло пять, может быть десять минут, и тогда человек вышел из темноты и потянулся к поводьям. Конь отошел еще на пару шагов, и если бы я смог, я бы расцеловал его, потому что человек двинулся за ним.

- Стоять! - сказал я достаточно громко, чтобы он услышал, но не слишком громко, одновременно взводя затвор винтовки.

Незнакомец хотел было нырнуть в укрытие, но я резко сказал: - И не пытайся! У тебя нет ни единого шанса.

- Кто ты?

- Бродяга. Это мой конь.

- Думал, он убежал. - Я встал и направился к нему в то время как он продолжил: - Я тебя не заметил.

- Я на это и рассчитывал. Не дергайся... у моей винтовки легкий спуск.

Он повернулся ко мне лицом - коренастый, с бочкообразной грудью мужчина, его лицо я не разглядел. Внезапно он заговорил. - Черт побери, ты - Нолан Сакетт!

- Расстегни оружейный пояс.

- Послушай...

Он мне начал надоедать.

- Это ты послушай. Если надеешься дожить до завтрака, лучше расстегни пояс.

Он потянулся к пряжке, с протестующим возгласом. - Вот что, Сакетт. Меня зовут Стив Хукер. Мы встречались в Техасе, и нам незачем с тобой ссориться.

- Может так, а может нет.

Оружейный пояс упал на землю, я приказал Хукеру сделать несколько шагов назад, подошел, поднял пояс и перекинул его через плечо. Потом собрал поводья жеребца и пошел позади своего пленника в расщелину. Лошади были там - шесть прекрасных тягловых и две верховые. Чуть дальше, на полянке, окруженной ивами, горел невидимый со скал костер. Я почувствовал запах кофе и вспомнил, что весь день ничего не ел.

Как только мы подошли к костру, я приказал пленнику повернуться и действительно его лицо было мне знакомо. Одно время он работал возницей в компании грузовых перевозок, его выгнали за то, что он продавал налево корм для лошадей. В Форте Гриффин он убил дружественного белым индейца. Наказывать его не стали, но после этого никто не хотел иметь с ним дела.

Я повернул Хукера, связал ему руки за спиной, затем колени и лодыжки. Усадив Хукера там, где мог не спускать с него глаз, я расседлал своего коня, подождал, пока тот покатается по траве и тщательно растер его несколькими пучками сухой травы. Затем стреножил его поближе к воде, где он мог пастись и вволю напиться.

Вынув из своих седельных сумок кусок бекона, я настрогал кусочки в сковородку и отломил полбуханки захваченного из города хлеба. Пока мясо жарилось, я налил себе кофе и вел с Хукером ничего не значащий разговор об индейских территориях.

- Откуда у тебя лошади? - внезапно спросил я.

- Они мои. Перегоняю их на запад, чтобы продать в Нью-Мексико.

Я с отвращением поглядел на него. - Хорошая история для сопляков, сказал я, - однако ни один здравомыслящий человек не станет путешествовать в этих краях в одиночку, да еще с лошадьми. - А затем добавил: - Я ехал с юга.

Он промолчал, хотя и задумался, встретился мне фургон или нет.

- Как ты меня нашел? - спросил через некоторое время Хукер.

- Ты оставил следы, я по ним шел. Еще ты оставил женщину там, где ее смогут найти индейцы.

- Это не женщина! Она чертова дьяволица! Ведьма, исчадие ада!

- Мне она показалась молоденькой и хорошенькой. А вот место, где ты их бросил, явно не для новичков на западе. - Я перевернул мясо вилкой, и добавил: - За такое могут линчевать.

- Они бы меня убили. Они собирались это сделать, я слышал.

- Где ты их повстречал?

Он в нерешительности помолчал. - Вначале я увидел их в Форт-Уорте. Они были хорошо одеты и похоже было, что у них есть деньги. Я крутился вокруг них и услышал, как парни расспрашивали о территории к западу от Форт-Гриффина.

- Ну и что?

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное