Мустанг и Чика. Книга 2. Вспышка над стадионом

В магазине отоварились пивом Жигулевским разливным, поэтому пришлось скакать в соседние Хозтовары и покупать там пластиковую канистру на пять листов с тремя пивными стеклянными кружками. Чипсов пока еще не придумали, и солёненькие воблы пребывали в дефиците. По этой причине закупились копченой мойвой.

Культовое место Москвы для меломанов встретило нас обыденностью спешащих мимо прохожих. На ступеньках лениво фланировали молодые люди с озабоченными рожами. Один из них как бы случайно подгрёб к нашей стайке и тихо спросил:

- Старики, чё ищите? Есть Роллинги, Пинк Флойд…

- Пахмутову хочу… С Кобзоном, - шутканул я.

Малый тут же оскорблённо отвалил.

- А чё мы сюда притащились? – недоумённо поинтересовался Тоха.

- Лично я собрался покупать пласт Таривердиева, чтобы на нём получить у композитора автограф, - просто донёс публике свои соображения.

Вошли в тихие недра магазина со стеллажами и витринами, заставленными дисками великих композиторов, речей Брежнева и всяческих произведений для детей. Неожиданно там оказалось немало фланирующего между витрин народа, напряжённо изучавших музыкальный товар. У привлекательно-скучающей у прилавка девушки поинтересовался наличием товарища Реваза. Девушка благожелательно удалилась, и через минуту в торговом зале стремительно материализовался средних лет горец, слегка лысоватый, с брито-лиловой энергичной физией и с перекаченным до колбасности телом. Не удивлюсь, если этот скромный торговый работник окажется каким-нибудь криминальным авторитетом. Убедившись, что востребован какими-то тупорылистыми подростками, авторитет заметно поскучнел.

- Кто меня спрашивал? – тем не менее, благожелательно и без ожидаемого акцента спросил он.

- Вы – Реваз? – зачем-то захотел уточнить.

- Ревар Арчилович.

- Я от Гены Торчинского…

- От Торчка?! – вдруг обрадовался авторитет. – И чего желают, молодые люди?

Убедившись, что нам нужна пластинка Таривердиева, удивлённо вылупился на нас. Потом махнул рукой в какую-то сторону и слегка оскорблённо удалился. Проследив за направлением взмаха, обнаружили среди разложенных на стеллаже миньонов тихушную морду Штирлица. Настоящего, конечно, а не юлиного отца. Насколько настоящими могут быть выдуманные герои.

Пластинка вмещала в себя три произведения из фильма «Семнадцать мгновений весны», озвученных коровьим голосом вездесущего Йоси. Как жаль, что режиссёр фильма Татьяна Лиознова не оставила вариант с прекрасным голосом Магомаева. И дело ведь не только в голосе, но и в той душевной чистоте, что доносится этим инструментом. Ничего другого из Таривердиева больше не имелось в этом магазине. Пришлось выкладывать рубль. Хорошо, что не для себя. Ребята вдруг возбудились и тоже захотели приобрести эту пластинку. Вслед за ними подтянулись советские граждане, быстро переведя пластинку в разряд дефицита.

Через полчаса мы уже выгружались из своей Волги на тихой улочке, тянущейся параллельно Ленинградскому проспекту. Знаменитость жила на предпоследнем этаже скромной девятиэтажки. Открыла дверь невысокая, улыбчивая блондинка. Предложила разуваться, раздеваться и оснащаться тапками в прихожей. Следом показалась высоченная фигура композитора в пижаме и весело изумилась появившейся в его квартире немалой толпе молодняка. Ребята приосанились.

- Не зря позвал Эллочку. Не умею я устраивать ассамблеи, - пробормотал хозяин квартиры, пожимая пацаньи лапы.

- Такой коньяк в обычном магазине не купишь! – восхитился он подарку, - Где достал?

- Один ваш горячий поклонник просил передать. А за это потребовал взять у вас автограф. Вот, на вашей пластинке можно…, - предложил знаменитости заняться привычным делом прямо в прихожей.

- После, после, заходим в мои хоромы, осваиваемся, - возразил композитор.

Квартира знаменитости завораживала своей необычностью. Здесь необъяснимо сочетался строгий порядок с творческой раскованностью. Обитые в чёрный бархат стены гостиной с огромными портретами предков и жуткого вида кинжалами – дань кавказскому происхождению композитора. С художественным вкусом были размещены полки и стеллажи с нотами, книгами, загадочными скульптурами и курительными трубками. Центром интерьера казались величественный рояль, кожаный диван и торшер.

Сначала гостеприимным хозяином для пчёлок была устроена ознакомительная экскурсия по квартире с подробным повествованием об истории старых вещей. Потом молодняк был загнан на кухню для распития чаёв и откушивания сладостей, и я, наконец-то, уединился с композитором. Торчинский оказался прав, применять какой-либо псевдоним Микаэл Леонович решительно отсоветовал. Он настолько болел душой за общее дело, что не хотелось ни в чём ему противоречить. Всем его правкам я дал добро. Микаэл ответственно постарался с инструментальным наполнением произведений. Затем мы решили прогнать ещё раз на рояле правленые композиции. Исполнял маэстро.