Мустанг и Чика. Книга 2. Вспышка над стадионом

Дядя вышел на сцену с закрытым занавесом и неожиданно превратился в конферансье, объявив о начале конкурса-концерта. Открылся занавес. Взору собравшейся публики предстали красиво выполненные плакатные декорации на военную тему. Следуя приглашениям конферансье, на сцену выходили и заполняли её участвующие ансамбли. Зубры выходили в одинаковых красивых костюмчиках. Участники конкурса заметно волновались. Некоторые были так же юны, как и наши Лучики. Почти все были одеты по современной моде – в расклешённых брюках и с длинными, порой до плеч, волосами. Мне вдруг показалось, что я не в толпе стою, а один перед всем залом. Сразу поплохело, взмок от пота, наружу запросились газы.

Дядя со сцены огласил состав жюри. Представляемые вставали, оборачивались к зрителям и коротко кланялись. Под гром аплодисментов назывались знаменитые имена:

- Народный артист РСФСР, композитор Богословский Никита Владимирович; лауреат Всероссийского конкурса артистов эстрады, лауреат международных конкурсов, народный артист Дагестанской АССР, заслуженный артист РСФСР, артист Москонцерта Кобзон Иосиф Давыдович; заслуженный артист РСФСР, актер театра и кино, поэт, композитор и исполнитель песен Ножкин Михаил Иванович; герой Советского Союза, летчик-космонавт Волынов Борис Валентинович; ветеран Великой Отечественной войны, майор запаса Смирнов Николай Павлович; секретарь московского областного комитета комсомола, председатель организационного комитета конкурса Касимова Лейсан Муратовна; композитор Таривердиев Микаэл Леонович; композитор Мигуля Владимир Георгиевич; лауреат премии Ленинского комсомола, композитор Тухманов Давид Федорович; артист Москонцерта Белов Геннадий Михайлович. И, напоследок, ваш покорный слуга, являющийся к тому же заместителем председателя оргкомитета конкурса, Шумилов Николай Михайлович.

Директор почтительно поклонился залу и, сойдя со сцены, занял место с края стола. Интересно, где он таких мастодонтов наловил? Почти не сомневаюсь, что все они и не раз отдыхали в этом раю, как тот же Геня. Почему бы не сделать ответный реверанс гостеприимному хозяину.

Наконец, нас увели со сцены и начался концерт. За кулисами было тесновато, но никто не уходил. Все желали смотреть выступления конкурентов. Патлатые музыканты старались изо всех сил. В целом, их исполнение мне как зрителю понравилось. Только были в большей мере перепетые и изъезженные иглами на пластинках песни советских композиторов. Ничего нового, ничего своего. Некоторые песни даже повторялись. Никто ведь не предупреждал участников о желательном репертуаре. Были попытки выехать на успехе Высоцкого, несколько его композиций были представлены, но энергетика его песен оказалась неподвластна молодым исполнителям. Мастодонты благосклонно внимали исполнениям, усмехались и чиркали записи в своих листочках. Машинисты отчаянно конъюнктурили с песней «Пора в путь-дорогу…» из фильма «Небесный тихоход». Старались изо всех сил, желая понравиться маститым дяденькам. Градский со своими «Скоморохами» спел собственную «Балладу о войне», но как-то блёкло. Даже голос у него звучал по-другому, незнакомо.

Наташа увела нашу команду в ресторан подкрепиться, не дожидаясь первого антракта. Тактически правильное решение нашей начальницы. Похлебав рассольничка и закусив бефстрогановым, Лучики расслабились и заулыбались, стали вновь подшучивать друг над другом.

ВИА «Спектр» выступал сразу после первого антракта, в самом начале второго отделения. Ведущая озвучила наименование песни и её авторов. Санёк от волнения выронил гитару, вызвав смешки в зале. Вступили тромбон и пианино, за ними последовал вокал Дениса. Зрители в зале начали вставать по ходу песни, словно на минуте молчания. Поднялся и ветеран из состава жюри. Когда закончились последние аккорды композиции, раздался оглушительный шквал аплодисментов и крики: «Браво»! Все в зале уже стояли. Ветеран вышел на сцену и с чувством пожал солисту руку. Затем, не удержался и обнял его. Кобзон попросил уточнить данные авторов песни. Ведущая повторила в микрофон:

- Музыка Анатолия Шиловского, слова – Александра Шиловского.

Видно было, как рожа Толяна раскраснелась довольно. Он с братцем вместе выступили вперёд и поклонились. Даже пятерню к сердцу прижал, волнение изображая. Гад махровый. Поднялся на сцену теперь Йосик Давыдыч со своей извечной кривой улыбочкой. Пожал им обоим руки. Что-то им тихо проговорил. О чём-то сговариваются. Впрочем, чему тут удивляться? Подобное притягивается к подобному.

Пристально наблюдал из-за штор за композитором Мигулей. Исполнение его затронуло сильно, но не удивило. Бывает ведь так, что автор делает какие-то общие наброски нового произведения и затем откладывает в долгий ящик, даёт вылежаться. Не положил, значит.