Мустанг и Чика. Книга 2. Вспышка над стадионом

Пользуясь одиночеством, от души поисполнял утренний комплекс физических упражнений, навёрстывая пропущенный вчерашний день. Тело приятно ныло и ломило, отдавая сок. Залез под душ, смыл наработанный пот и выполз на кухню. В кастрюле меня ждала геркулесовая каша. Прямо как в фильме «Матрица». Поел этой питательной слизи, не разогревая. В общем-то неплохо воспринялось. По радио фонил Гена Белов со своим новым суперхитом «Зорька алая». Ну, теперь он точно будет этой штукой трындеть без удержу, до оскомины, как раньше своими травами.

На подоконнике лежали свежие газеты. Взял одну - Ленинское Знамя. Просто чтобы развлечь мозги, пока набивалось пузо. Боги! Кто же так пишет? Заворот мозгов можно получить. Статейки скучнейшие, будто рапорта, или доклады, написанные каким-то убогим канцелярским языком. Со второй страницы стало чуть интересней читать. На последней, в новостях культуры привлекла внимание статья Ю. Марковой под названием «Конкурс военно-патриотической песни молодёжных ансамблей выявил лауреатов». Пыха это написала стопудово. Я узнал по своему интервью, ей данному. Шифруется, жучка такая. Хорошая статейка получилась, приятная. Слог прекрасный. Много добрых и тёплых слов в мой адрес и моих партнёров накропала. Немного не к месту написала целый панегирик безвременно почившему автору победившей песни «Давай за» Павлу Чекалину. Ещё она буквально размазала по асфальту Толяна Шиловского за воровство авторских прав «Песни о солдате». Правильно приложила этого гада. Получил сполна ответку от толстобокой. В общем, сразу несколько направленных волн создала.

Как говорится: «Что написано пером…». Теперь мой бывший носитель практически официально объявлен погибшим. С любой стороны для меня это – очень даже здорово. Жабуняка наконец-то отстанет, и в школу не надо будет таскаться. Контакты с кем надо сохранены. Единственный минус – такая новость может серьёзно затруднить поиски пашкиной бродячей невесть где субстанции.

Таисия появилась только около двух часов дня. Шмотки давно просохли, и я уже был в них одет. Не хотелось покидать старушку, не попрощавшись. Похлебали щей. Пока я насыщался, Степановна делилась со мной разномастными новостями. Самыми важными оказались события в котельной. Говорили, что милиция там целую банду обнаружила. Будто бы всю ночь сражения велись. Трупов уйма и оружия разного оттуда вывезли. В очереди на приём в поликлинике она такое услыхала. Среди такой жути присоседился слушок, что местного охламона Пашку Чекалина собираются исключить из школы. Де из милиции пришло на него представление. Наверное, и из пионеров выпрут. Это точно для меня станет самой непоправимой потерей. Мда, всё приходит к своему неизбежному концу. Кто-то обрадованно потрёт руки, а кто-то с сожалением вздохнёт. Остаётся надеяться, что правда о недотёпистом, но ни в чём не виновном Чике пробьёт всё же себе дорогу.

Затем, будто следуя какому-то неписанному правилу, последовали очередные воспоминания о героической молодости, плавно перетекшие в спиритический сеанс со мной в качестве медиума. Дедок опрометчиво надумал поправлять Таисию в её воспоминаниях. Та тут же переключилась фехтоваться с ним словесно. Подначивала Семёныча, что жениха обещанного ей ещё не подогнал. Старик в ответ злился матерно. Перепалка быстро закончилась изъяснениями в вечной любви и всякими приятными словесами, а мне уже было нужно уходить. Флибустьерские сокровища нужно было прятать у Авдотьи, а затем заглянуть к Медику в больницу.

Таисия вдруг принялась возмущаться, требуя, чтобы я остался у неё. Очень она за меня беспокоилась. Пришлось долго убеждать её, прижимая лапы к груди, своей, конечно, что всех злодеев наша доблестная милиция уже повывела, и мне очень нужно куда-то там по невероятно важному делу. Насилу уговорил старушку, но пришлось открыть своё лежбище в выселках. На попытки навязать мне всяческой снеди в виде колбаски чайной, пряников и сухарей сладких оказал отчаянное сопротивление, но потерпел сокрушительное поражение. Провожала, будто я в командировку в далёкие края уезжал, а не уходил на другой конец посёлка.

Попрятал надыбанное богатство в подполе гаража, где уже хранился пистолет. Хозяйка салатового домика вела свои приёмы. В большой комнате среди ожидающих своей очереди обратил внимание на худощавую с измученным видом женщину и мальчика примерно чикиного возраста. Парнишка лежал на диване, смотрел в потолок и еле слышно постанывал. Мама сидела у его изголовья и лёгкими движениями пальцев не то массировала, не то просто гладила голову. Я намеревался подняться по лестнице наверх к себе, чтобы переодеться в домашнее, но что-то заставило остановиться и просканировать мальца.