Мустанкеры

На базе противника стояла подозрительная тишина. Тихон еще с моста стал всматриваться в дома за базой. Противник проигрывал, а Изатбай ошибок не прощал, так что его танкисты должны были что-то придумать или попрощаться если не с жизнью, то со свободой. Продаст их в гневе своем Изатбай какому-нибудь атаману с Пустоши, и поминай как звали. В Неудобьях же разговор простой: или сделают смертником в набеге на город – прицепят плазмобомбу, чтобы пробить защиту стен или взорвать стоянку танков, или заставят работать, добывать полезный металл. Если смазливый – сделают сексуальной утехой для тех бандитов, которые любят подобное, и будешь ты тогда в нагрузку обстирывать мужиков, выносить помои, а в награду над тобой будут всячески издеваться и унижать. Словом, будешь ты уже и не мужчина, но и не женщина. Нечто бесправное, безотказное, аморфное.

Так что от команды противника Тихон ожидал всего, вплоть до подлости. Но оказалось все глупее: Изатбай не стал рисковать своими профессионалами, выставил в бой необстрелянных новов, как видно, рассчитывая на подкуп. Может, и не стоило с ними осторожничать. Впрочем, прыть у них была как у молодого джейрана на случке. После того как команда проиграла один флаг, новики решили скопом ринуться на базу противника, задавить числом. Охранять свою оставили только один танк с пушкой Близнецы.

Когда Тихон и Журибеда въехали на базу, страж показался из-за угла и замер. Танкист, похоже, не понимал, что ему делать одному с двумя сильными турнирными машинами, но все-таки дал очередь. Шершень содрогнулся, но выдержал. Тихон направил машину прямо на вражеский танк, прибавляя ходу и активируя наноботы. Противник вместо того, чтобы сбежать, поехал навстречу.

Они столкнулись. Близнецы стреляли безостановочно, а трудолюбивые дети Богини вгрызлись в броню и одновременно лечили шасси своего танка. Расклад был не в пользу пыльника.

Журибеда воспользовался моментом и атаковал. В несколько секунд все было кончено. «Сик транзит глория мунди», – кажется, так говорили в древности.

Тихон проверил систему. Танк не пострадал. Только легкие царапины. А вот пыльник Изатбая пребывал в плачевном состоянии. Его лобовая броня была покорежена. Орудие сильно повреждено. Кроме того, в сети не наблюдалось активности. Исходящие сигналы и коды управления Близнецами не транслировались. Это значило, что человек внутри был либо без сознания, либо мертв. Тихон минуту колебался, но вспомнил бледное, в холодной испарине лицо отца и полез наружу.

Дежнев ловко соскочил на броню поверженного танка. Пробежал по дымящемуся корпусу и разблокировал люк. Внутри было непривычно сумрачно. Светились красным аварийные индикаторы. Посреди этого мерцания Дежнев различил фигуру человека, безвольно застывшего в жалком подобии ложемента. А вот на защитный скаф Изатбай не поскупился: доспехи на противнике были надежные. Тихон аккуратно высвободил оператора из кресла, уже чувствуя, что под броней есть жизнь, и потянул обмякшее тело на свет. Кроме прочих преимуществ скаф позволял танкисту создавать усилие до трехсот килограмм. Тихон легко разжал зажимы смятого шлема и поглядел на поверженного противника. Ничего примечательного, обычный человек, на вид около тридцати лет. Только на лбу едва видный треугольный шрам – отметина давних битв.

Тихон активировал маяк-эвакуатор на поясе танкиста, а сам полез внутрь своего танка: медлить было нельзя. Уже через визоры танковой телеметрии он наблюдал, как спустилась спасательная платформа.

Теперь нужно к остаткам Павлика, забрать флаг. Из темного проулка слева выдвинулось рыло вражеского танка, а камера заднего обзора показала, что со стороны стадиона приближается еще один пыльник. Это был С-870 «Самсон», тяжелый танк российского производства с двумя дальнобойными пушками и ракетной турелью. Тихон чертыхнулся. Он знал, на что способна такая машина. В общем, два на два, и почти на равных.

Дежнев указал Журибеде цель, и тот дал залп. Угол дома, к которому приближался «Самсон», тяжело обрушился. Улицу заполнило облако бетонной пыли. Теперь врагу понадобится время, чтобы пройти завал и прицелиться. Первый танк тем временем выбрался из проулка и выстрелил бесконечной очередью. На сей раз атака преодолела активную защиту, но корпус Шершня повредить не смогла.

Тихон понимал, что долго ему не выдержать. Казак дал залп, но противник вовремя отступил, невредимый. Тогда Тихон завладел флагом и рванул к своей базе. Из-под завалов выбрался С-870. Пыхнул огнем из одного ствола и промазал, окончательно снеся постамент Павлика. Но сейчас он даст второй залп, и кто знает, спасет ли Шершня современная броня?

Стена ближайшего дома взорвалась, на площадь в шлейфе белой пыли выкатился Журибеда.

– От же ж попляшем! – зазвучал в шлемофоне бодрый голос Сэмэна.

Тихон скатился вниз по переулку, ведущему к вокзалу. Его не преследовали. Противнику хватало проблем с танком напарника. Тихон усмехнулся. У пыльников не было шансов против гнева Журибеды.