Мусцида (СИ)

  Не стоит говорить о том, что Саша был постоянным предметом насмешек в классе и школе. Клички "Гоблин" и "Верблюд" приклеились к нему настолько, что имя, данное ему от рождения, помнил только я. Возможно, он и сам начал бы забывать, как его зовут, если б не общался со мной. Я единственный кто обращался к нему по имени. Мои одноклассники постоянно удивлялись, слыша, как я зову его "Саша" (разве у гоблина есть имя?). Угрюмый и необщительный, Саша ходил, раскачиваясь из стороны в сторону терпя обиды и унижения. "Эй, верблюд" неслось в спину Александру. "Горбатый, оглох чтоль?" кричали ему в след. "Тресни ему по горбятине, чтоб выпрямился" "Куда пошел, колченогий?" и прочие оскорбления разносились по школе в адрес Саши. После чего, кто то подходил сзади и ударял его в спину. Саша падал, а издевательский смех одноклассников, заглушал его вскрик. Во время урока, учителя спрашивали Александра последним, что часто сопровождалось такой репликой как "А теперь горбатый". Самые злостные, запрыгивали Саше на шею, говоря "Вези меня, мой одногорбый верблюд". Но кто то замечал, что он двугорбый, просто второй горб у него на носу. "Охромела лошадка" говорил наездник. Иногда Саша отказывался везти, тогда один из друзей наездника, подходил к нему спереди, брался за воротник и дергал, "Ты чего верблюжина, давай вези". Саша пытался, что то сказать, но от робости не мог произнести не слова, только шевелил губами. "Смотри, харкнет" шутил очередной насмешник "Вон уже губами шевелит". Как правило, каждая такая шутка сопровождалась громким хохотом. Девочки иной раз заступались за него "Мальчики, не надо, зачем вы его мучаете?". Но чаще озирали Сашу с гримасой презрения, стараясь в свою очередь его унизить "Кемел, дай закурить". Покачивающейся походкой Александр старался уйти из школы через черный ход, чтоб не встретится с одноклассниками на крыльце и избежать новых издевательств. Он уходил в парк, находил скрытую за деревьями лавочку и долго плакал. Я был единственный, кто не разу его не обидел, единственный кто по настоящему заступался за него, не боясь даже лезть в драку с самыми жестокими. Дети жестоки, и чтоб не говорили, а детская душонка самая что ни на есть гадкая.

  Не меньшие страдания ожидали Сашу и в ранней юности. В старших классах школы, одноклассники были к нему не столь жестоки. Но в этот период для Александра начались новые терзания. Началась пора влюбленности. Когда девушки строили мальчикам глазки, когда пришло время обмена записочками и хождения за ручку и в обнимку, когда на вечеринках парни обжимались с девушками и целовались в засос, Саша оказался лишнем на этом празднике жизни. Он видел, как завязываются отношения среди ровесников, видел улыбки и слезы, ухаживание и выяснение отношений, видел как ребята сажали девушек на колени и гладили за талию, видел как девушки вешались ребятам на шею но никто не видел его. Он был как призрак, как привидение, он перестал существовать. Его не звали на вечеринку и не предлагали сыграть в "бутылочку", ему не передавали записку, его не ударяли током кокетливые глаза, ему не улыбались, его игнорировали. И в то время, когда одноклассники кучкой сговаривались устроить, у кого ни будь дома вечеринку или пойти в кафе, Саша уходил один, никем не замеченный, унося в себе чувство безмерного одиночества. Но самое страшное случилось потом. Жестокая природа возродила в его душе любовь, любовь к девушке из соседнего класса. А дальше были наблюдения украдкой из далека, обреченные мечты, тяжелые вздохи и невыносимые терзания. Это все, что ему оставалось. Видеть ее в кругу подруг, порой такую счастливую и веселую (ведь будучи наделенной такой милой внешностью, разве можно не радоваться жизни), видеть ее в одиночестве о чем то мечтающую с чуть заметной улыбкой, поджидать ее возле школы, чтоб проводить взглядом, после чего постоять, развернуться и уйти мучимый любовью, все, что мог себе позволить Александр. Ведь подойти и познакомиться было недопустимо. Видя себя в зеркале, Саша понимал обреченность такого замысла. Александр так и не узнал ее имени. Но однажды поджидая ее возле школы, чтоб как обычно увидеть, вздохнуть и уйти, он увидел объект своей любви спешащую к кому то на встречу. Возле школы ее поджидал парень, высокий брюнет с обаятельной улыбкой. Девушка бросилась ему на шею, поцеловав парня в губы. Долгий поцелуй завершился объятьями. Подруги девушки подошли и поздоровались с брюнетом, после чего судя по улыбкам брюнета, девушки и подруг, разговор происходил шутливый.

  В этот день Саша страдал как никогда. Он зашел в парк, где проплакал до вечера. Так завершилась его первая любовь. Так начались его дальнейшие мучения.